После всех этих лет

Николас Хиксон, — сказала она с выражением скуки, как о чем-то само собой разумеющемся.

Вы уверены?

Вы верите, что Хелен Вулли знает точно? Хелен была секретаршей Джессики.

Хелен, такая симпатичная ловкая пышечка.

— Да, — ответила я. — Я доверяю ее словам. Кстати, имя Хиксон — очень знакомое. Кто он?

— Всего лишь глава безопасности Метрополитан. Даже я знала, что это была вторая или третья крупнейшая брокерская компания в мире.

А как вы узнали о его связи с Джессикой? — спросила я, вспоминая седовласого энергичного мужчину в халате Ричи.

У них было слишком много длинных обедов. Хелен рассказывала. Очень, очень длинных. До пяти часов. Уверена, что они обсуждали гарантия размещения акций Метрополитан в Дейта Ассошиэйтед. Ха-ха-ха. Еще были поездки в Лондон, в Вашингтон.

— Она открыто ездила в поездки с этим Хиксоном?

Фрэн прищелкнула языком с отвращением.

— Конечно, нет! Но Хелен и его секретарша — подруги. Вам что, объяснить все по буквам? Планы маршрутов, различные гостиницы, но, если вы думаете, он ночевал в «Четырех сезонах» в Вашингтоне, если у нее была комната с огромной двуспальной кроватью в «Мэдисон», то вы очень… — она замялась.

…Очень наивная. Нет. Я не наивная. Вы думаете, Ричи знал о них?

Не знаю. У Джессики хватит ума и на двоих мужчин. А он тоже не был дураком.

Да, не был. И вероятно догадывался, что его роман с Джессикой уже заканчивается, потому что в последние несколько недель своей жизни он приказал своему адвокату по бракоразводному процессу изменить действия. Спор, кому отойдут антикварные подставки для дров в камине, закончился. Гармония, если не настоящая добрая воля, проявилась внезапно, наряду со страстным желанием покончить с этим делом как можно скорее, потому что «это так ужасно», и производит тяжелое впечатление также и на мальчиков.

Так или иначе, я знала своего мужа. Он любил эти подставки и называл меня мелочной только потому, что я также хотела их. Я поняла, что согласие Ричи оставить их мне вовсе не означало, что он примирился с этим. Нет, он просто страстно желал получить развод, стать свободным и жениться на Джессике. Я сказала Хони, своему адвокату, что, по моему мнению, эта спешка объясняется беременностью. На что она ответила мне: «Ах, эти старые ловеласы! Они думают, что если заведут ребенка с новой женой, то будут жить вечно. Ха! Эти новые дети забирают десять лет их жизни». На это Фрэн сказала мне, что он торопился с разводом не потому, что Джессика была беременна, а потому что боялся — если не поторопится, потеряет ее из-за Николаса Хиксона.

Фрэн облизала указательный палец и начала собирать крошки со сковородки, на которой разогревала кекс. Совсем случайно она спросила:

Если она собиралась бросить вашего мужа ради этого мужчины, зачем тогда ей беспокоиться и убивать его? Это не имеет смысла.

Имеет, если Ричи пытался остановить ее или силой пытался заставить выйти за него замуж, когда она этого не хотела.

Она многозначительно фыркнула.

Заставить ее выйти замуж? Он что, приставил пистолет к ее голове?

Может, у него было что-нибудь на нее. Знаете… может, он шантажировал ее?

Думаете, он так глуп… или так влюблен, что заставлял ее выйти замуж?

— Может.

На это она еще раз фыркнула.

— Послушайте. У нее было все, что ему нравилось. Блестящая. Удачливая. Элегантная. Умудренная опытом.

Фрэн кивнула. Она знала Ричи.

Она завладела им — это так, но, может, только с самого начала, — я помолчала. — Вы работали, когда она пришла на фирму?

Да.

Вы полагаете, у них начался роман сразу же, когда она пришла.

Она посмотрела как-то неловко, затем отрицательно покачала головой. Нет. Решительно нет.

— Вы уверены?

Она кивнула.

Я рискнула:

— А с кем-нибудь до Джессики у него были романы?

Она захохотала. Простое «да» было бы уместнее. Она, видимо, поняла это, потому что тут же пробормотала:

Извините.

А вы знаете, с кем?

Фрэн посмотрела куда-то в сторону. Ее губы собрались в ярко-розовый цветок, пока она собиралась с мыслями. В конце концов спокойным — для Фрэн — голосом она сказала:

Меня все время интересовала одна вещь. Мэнди. Вы ведь знаете Мэнди?

Мэнди? Нет. Почему?

Перед тем, как я ушла, ему очень часто звонила Мэнди.

Мэнди?

— Была одна Мэнди. Она училась с моим сыном Беном в школе и была одного с ним возраста. Еще одна-единственная Мэнди, о которой я слышала, кажется, адвокат. Она бегает с одной из моих соседок. Но я ее никогда не видела. Они бегают по вечерам, когда Мэнди возвращается с работы из города.

Мог Ричи познакомиться с ней на каком-нибудь вечере в школе? Или во время занятий спортом, перетягивая струны у ракеток? Может, она подошла к нему субботним утром на книжной лотерее на Мейн-стрит?

— А с кем из соседок она бегала?

Я на секунду забыла, что Фрэн, которая была секретаршей Ричи в течение пятнадцати лет, вероятно, в курсе и нашей личной жизни.

Со Стефани Тиллотсон.

А, с женой доктора Тиллотсона? Я кивнула.

Знаете, — медленно произнесла Фрэн, — вот так он встретился с Джессикой Стивенсон.

Вот так кто встретился с Джессикой?

Ваш муж. Однажды доктор Тиллотсон привел ее к нему в офис, и они вместе пошли обедать.