После третьего звонка…

Люди вели себя по-разному. Некоторые не торопясь шли к подъезду и заходили внутрь. Эти, понятно, с билетами. Чуть в стороне стояли безмолвные наблюдатели, временами нервно поглядывавшие то на часы, то по сторонам. Договорились о встрече, наверное, и теперь дожидаются спутников. Женщин среди ожидающих было почему-то значительно больше.

И, наконец, самые беспокойные – «ловцы» лишних билетов. Среди этой группы Литвин с удивлением обнаружил и Петю-Петра. Георгий усмехнулся. Сегодня он ничем ему не может помочь. Впрочем, парень скорей всего будет в театре. Вон как профессионально подходит к своему делу. Не бегает, не суетится. Сначала обошел всех ожидающих и с несколькими, кто особенно часто поглядывал на часы, тихо поговорил. Потом встал в стороне, но не далеко. Ожидающие все время были в поле его зрения. Как и остальные, Петя тоже весьма активно начал спрашивать лишний билетик. Но, похоже, не столько, чтобы купить, сколько для привлечения к себе внимания направлявшихся в театр. Правильно, чаще всего люди продают билеты не вообще, а особо отмеченным в своем сознании. Вот Петя и помогает им сделать выбор в свою пользу.

Литвину понравилось, как идет у Пети-Петра отбор возможных кандидатов.

Он четко различал «театралов» и просто прохожих. Больше всего Георгия заинтересовало, как его знакомый относился к тем, кто приезжает на машинах. По каким-то, только ему известным приметам, он реагировал на нужные автомобили. Все остальные, пусть они даже останавливались напротив дверей театра, оставались без внимания.

Вот оно! Не нужно специальной проверки списков зрителей. Наметанным глазом можно определить, кто из владельцев шикарных дворцов на колесах пойдет наслаждаться искусством. Чем не «наводка»?! Затем достаточно проконтролировать, чтобы «кандидаты» действительно вошли в зал, а не к знакомым артистам или в буфет за осетриной на день рождения и… начинается «работа». Точнее, начинается она во втором акте. Темнеет рано, а со второго акта премьер редко кто уходит. Тем более, что жертвы «нахлебника» блике к торговым кругам, чем к театральным. А там принято выжимать все из потраченных денег.

Вот и последний узелочек на сети. Даешь отечественного Мегре!

Довольный собой и жизнью, Георгий пошел на троллейбус. Надо было торопиться. Домой. К ней. Сегодня ее родители отправились на дачу, и Литвин от всей души желал им хорошей погоды и легкой работы…

13

В машине сидеть не хотелось. Хотя можно. До антракта еще черт-те сколько. Но в машине… Чего придумывать, просто не хотелось.

Сегодня вчерашние догадки уже не казались столь гениальными, а идея с засадой – такой великолепной. И вообще, все…

Может, потому, что в сегодняшнем календаре биоритмов у него два нуля? Ну, это полная чушь…

Дело в разговоре. Случайно услышал. Ребята из опергруппы его не видели и говорили спокойно.

– Не ценили мы раньше спокойной жизни, – проворчал один.

Второй, куривший около машины, удивленно поднял голову.

– Ты о чем?

– О сегодняшнем. В разных засадах приходилось бывать, но за «призраком» еще не охотился.

– Астахов сам у начальства пробивал…

– Добрый он слишком, Володька. Но за чей счет? Знает, что о приятеле вот-вот вопрос решится. Выручает. А мы – отдувайся?..

– Да, могут малому вмонтировать «неполное служебное соответствие». Но не выгонят же на улицу? Переведут куда-нибудь…

– Понятно! Куда поспокойнее – там, где заваливать нечего. Вроде неплохо парень начинал. А на простеньком деле запутался.

Это о нем, о Литвине… На кого обижаться? Что слухи поползли? А если сам виноват? Может, что-то перемудрил? Не заметил?

Литвин сорвал веточку, стал покусывать ее.

Назад дороги нет. Сейчас – тем более. Впрочем, что он нервничает? Рискнул? Такfобдуманно. Не в пруду пескаря голыми руками ловит. Работает «нахлебник» в дни премьер? Работает. Сегодня премьера. У престижных театров? Здесь именно такой. И публика – хоть сейчас на прием к английской королеве. Сам бог велел ему сегодня поработать.

Георгий поежился. Погода – и та на руку «нахлебнику». Мозгло. Время, когда холодов ждешь как благодати.

Скоро там перерыв? Минут через двадцать, не больше.

Здесь все готово. План вместе с Астаховым прикидывали. Хотя провериться еще раз надо. Так: выходы перекрыты – служебные, пожарные, запасные, подвальные; машина на случай погони – в самом удобном месте. Гаишники – предупреждены. Рация в театре действует, сам проверял.

Литвин подумал о Викторе и улыбнулся. Томится сейчас, бедняга, в зале. Это «удовольствие» ему уже пришлось испытать. Спектакль, судя по отзывам, великолепный, а ему людей в зале контролировать надо. Сидеть в незаметном уголке. И контролировать, контролировать… Чем не пытка для культурного человека?

Начал накрапывать мелкий дождь. Противный такой. А еще вчера был теплый день. Отчего бы циклону не появиться этак денька через два, ну, на худой случай – завтра? Вот она, романтика сыска: стоять под навесом старого ларька и вглядываться то в освещенный театральный подъезд, то в темень переулка.

Литвину стало жалко себя.