После тьмы (ЛП)

Довольно долго они оба просто сидели, уставившись на артефакт. От ярко вспыхнувшего света цвета на поверхности бутылки внезапно ожили и запульсировали. Вокруг самой широкой части изящного сосуда вскипело беспокойное море света и тьмы. Каждый оттенок, казалось, питается от своего собственного внутреннего источника энергии. Обширные глубины ослепляющего света и красок то появлялись, то исчезали.

— Грёзалит, — сказал Эммет полностью лишенным эмоций голосом.

— Невозможно, — повторила Лидия.

— Ты не хуже меня знаешь, что это может быть только он. — Эммет забрал бутылочку и слегка повертел, водя лучом фонарика по ее поверхности. — Безукоризненно обработанный грёзалит. Проклятье. Вот и план пенсионного обеспечения.

Лидия медленно покачала головой, не в силах поверить ни собственным глазам, ни пара-резонаторским чувствам.

Грёзалиту дали правильное название. Его маленькие месторождения изредка находили вблизи потухших вулканов, и обычно камни были впаяны в прозрачный кварц. Помимо своей чрезвычайной редкости, они до сих пор не поддавались попыткам извлечь их из обрамляющего кварца и разрушались от малейшего прикосновения, одновременно тая и крошась на микроскопические осколки.

До сих пор никакие разработанные человеческим населением Хармони технологии не позволяли работать с ним, не разрушая. Для старателей и горнодобывающих компаний этот камень оставался мечтой. Прекрасный на вид в момент обнаружения, он мгновенно испарялся от малейшего касания.

Но сосуд для мазей в руке Эммета служил неопровержимым доказательством того, что древние обитатели Хармони нашли способ его обрабатывать.

Лидия почувствовала, как у нее зашевелились волосы на затылке.

— Возможно, это то, из-за чего убили Честера.

— Я бы сказал, такое более чем возможно. — Эммет повернул бутылочку на четверть оборота. — Невероятно.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Это значит, что если бы Честер прожил достаточно долго и успел продать сосуд музею или частному коллекционеру, то он был бы обеспечен на всю оставшуюся жизнь.

Лидия отмахнулась.

— Деньги к делу не относятся. Этот предмет бесценен, поскольку никто никогда не находил ничего подобного.

— Поверь, Лидия, все имеет свою цену.

— Но значение обработанного грёзалита абсолютно беспрецедентно. Неужели ты не понимаешь? Эта бутылка означает, что это возможно и существует способ психически настроить грёзалит так, чтобы обрабатывать его, как прочее сырье. И кто знает, какие свойства он имеет в такой форме?

— Хороший вопрос, — ответил Эммет, не отрываясь от изучения сосуда.

— Получается, когда-то в прошлом хармонианцы нашли способ его добывать.

— Да.

Она нахмурилась. В отличие от нее, Эммет не выглядел особенно впечатленным всеми последствиями этого ошеломительного открытия. С другой стороны, он бизнесмен, а не археолог. Бизнесмен — охотник за призраками, поправила она себя. Вероятно, его не так-то просто ошеломить.

Эммет в очередной раз повернул бутылочку.

— Интересно, где Брейди ее нашел?

— Кто знает? Честер был руинной крысой и всегда проводил нелегальные вылазки в одиночестве. Должно быть, как-то наткнулся на нее при исследовании катакомб.

Лидия наблюдала, как Эммет повернул сосуд еще на четверть, высветив лучом фонарика очередную секцию, и на миг перестала дышать, увидев силуэт парящей птицы, навечно заключенной внутри движущихся рек цвета.

— Эммет!

— Я ее вижу, — отозвался он.

Вот теперь он явно был по-настоящему впечатлен. Что немудрено, подумала она. За все годы раскопок хармонийских руин никто никогда не сталкивался даже с намеком на увлечение древних изобразительным искусством.

Давно исчезнувшие жители мертвых городов не оставили ни картин, ни рисунков животных, растений или самих себя. Не было ни пейзажей, ни изображений окружающего их мира или того, как они сами видели себя в нем — во всяком случае таких, которые люди сумели бы как-то интерпретировать.

До сих пор.

Теперь в глубинах моря красок, струящихся по поверхности бутылочки, которая вообще не должна была существовать, летала птичка с расправленными крыльями.

Эммет медленно выпрямился и выключил фонарик.

— Похоже, твой приятель Брейди сделал самое значимое открытие с тех времен, когда Колдуэлл Фрост наткнулся на руины Олд-Фриквенси и решил, что кто-то превратил его в бога.

— Я потрясена, — прошептала Лидия. — Это просто удивительно.

— В сумке есть еще что-нибудь?

— Что? Ах, да, сумка. — Лидия снова пошарила в расстегнутом вещмешке и нащупала второй конверт. — Что-то есть.

Когда она вынула и открыла конверт, оттуда выпала фотография. Лидия подняла ее к свету и увидела еще один свой снимок с Честером в кабинке «Нереального бара».

На фото сияющий гордостью Честер держал перед собой знакомый выпуск «Журнала пара-археологии».

— Похоже, ему действительно нравились ваши совместные снимки.

— Да. — При взгляде на фото на глаза ей опять навернулись слезы. — Он несколько раз просил нас сфотографировать.

— Видимо, они подпитывали его иллюзию, что вы пара.