После ссоры

– Если помнишь, ты почти не оставила мне выбора, – так же грубо отвечает он.

Я помню, помню, как залезла к нему на колени и терлась об него. Я помню, как поставила ему условие: либо секс, либо он уходит. Я помню, как он отказывался и просил остановиться. Мое поведение унижает и пугает меня, но, хуже всего, это напоминает мне о нашем первом поцелуе – когда я, как он утверждает, набросилась на него.

Во мне закипает гнев, и я швыряю расческу, которая с грохотом падает на пол.

– Даже не смей винить во всем этом меня, ты же мог меня остановить! – кричу я.

– Я пытался! Несколько раз! – слышу я крик в ответ.

– Я даже не понимала, что происходит, и тебе это известно! – привираю я.

Я знала, чего хотела, но просто не желаю это признавать.

Но он начинает вспоминать все, что я говорила ему прошлой ночью: «Просто ты очень вкусный», «Говори со мной, Хардин», «Ты единственный, Хардин», – и я больше не могу сдерживаться.

– Выметайся! Выметайся отсюда сейчас же! – кричу я и хватаю телефон, чтобы посмотреть, который час.

– Ночью ты не просила меня выметаться, – сурово говорит он.

Я поворачиваюсь к нему.

– До твоего прихода со мной все было в порядке. Здесь был Тревор. – Я знаю, как его это разозлит.

Но, к моему удивлению, он смеется.

– Да ладно, мы-то с тобой оба знаем, что Тревора тебе недостаточно. Ты хотела меня, только меня. И все еще хочешь, – усмехается он.

– Я была пьяна, Хардин! Зачем мне ты, если я могла бы быть с ним? – Я тут же жалею о сказанном.

Глаза Хардина загораются – то ли от боли, то ли от ревности, – и я решаю подойти к нему.

– Не надо, – говорит он, вытягивая вперед руку. – Знаешь что, пусть будет так. Пусть этот придурок забирает тебя! Я даже не знаю, зачем я здесь. Я должен был понять, что ты поведешь себя именно так.

Я стараюсь не кричать, чтобы никто из соседей не жаловался, но сдержаться трудно.

– Ты это серьезно? У тебя хватает наглости приехать сюда, использовать меня, а потом оскорблять?

– Использовать? Это ты меня использовала, Тесса! Ты знаешь, что я не могу отказать тебе, – и ты продолжала и продолжала настаивать!

Я понимаю, что он прав, но сейчас меня ужасно злит и раздражает мое собственное ночное поведение.

– Какая разница, кто кого использовал? Главное, что сейчас ты уйдешь и больше не вернешься, – решительно говорю я, а затем включаю фен, чтобы не слышать ответ.

Через пару секунд он выдергивает фен из розетки. Едва не вместе со стеной.

– Да что с тобой такое? – кричу я и снова засовываю вилку в розетку. – Ты чуть его не сломал!

Хардин меня так бесит! О чем я только думала, когда звонила ему?

– Я не уйду, пока мы не поговорим обо всем.

Несмотря на боль в груди, я отвечаю:

– Я уже сказала: нам не о чем говорить. Ты сделал мне больно, и я не могу тебя простить. Вот и все.

Хотя я и стараюсь подавить это ощущение, мне все же приятно, что он здесь, пусть мы ругаемся и кричим друг на друга. Я очень скучала по нему.

– Ты даже не пыталась простить меня, – уже немного спокойнее говорит он.

– Нет, я пыталась. Я пыталась забыть, но у меня не получилось. Я не могу тебе верить – вдруг все это опять часть твоей игры? Вдруг ты снова причинишь мне боль?

Я ставлю утюжок для завивки нагреваться и вздыхаю.

– Мне надо собраться побыстрее.

Когда я снова включаю фен, он выходит из ванной, и я надеюсь, что он уйдет. Небольшая, идиотская часть меня надеется, что, когда я выйду, он все еще будет сидеть на кровати. Это не самая разумная часть моего мозга. Это наивная, нелепая девчонка, влюбившаяся в парня, который является полной противоположностью того, кто ей нужен. У нас с Хардином ничего не получится, я это знаю. Жаль, эта девчонка пока не понимает.

Я завиваю и укладываю волосы так, чтобы они скрыли красные следы на шее. Когда я выхожу, чтобы собрать вещи, Хардин действительно сидит на кровати, и эта глупая девчонка становится немного счастливее. Вынимаю из сумки красное белье и надеваю, все еще обмотанная полотенцем. Когда я разворачиваю его, Хардин смотрит на меня с открытым ртом, но потом пытается сделать вид, что кашляет.

Надевая платье через голову, я чувствую, словно меня тянет к нему какой-то невидимой нитью, но стараюсь отбросить это ощущение. Учитывая наши нынешние отношения, в его присутствии я чувствую себя на удивление комфортно. Почему все так сложно и запутанно? Почему все должно быть так странно? И самое главное: почему я не могу просто забыть его и жить дальше?

– Тебе правда лучше уйти, – спокойно говорю я.

– Тебе помочь? – спрашивает он, когда я вожусь с молнией на платье.

– Нет… все в порядке. Я сама.

– Давай помогу.

Он встает и идет ко мне. Нашу любовь и ненависть, злость и спокойствие разделяет всего лишь шаг. Это странно и по-своему привлекательно.

Я поднимаю волосы, и он застегивает платье, нарочно делая это медленно. Я чувствую, как у меня учащается пульс, и ругаю себя за то, что позволила ему помочь.

– Как ты меня нашел? – спрашиваю я, как только вспоминаю об этом.

Он пожимает плечами – как будто это не он выследил меня, проехав через весь штат.

– Позвонил Вэнсу, как же еще.