После ссоры

– Где она сейчас? – спрашиваю я у Карен.

– Даже не представляю и не знаю, будет ли она к ужину.

– Можно мне остаться? На ужин?

– Конечно, можно, ты еще спрашиваешь, – с улыбкой отвечает она.

Эта улыбка показывает ее настоящий характер: она, должно быть, считает меня настоящим засранцем, но все равно улыбается и радуется моему желанию поужинать с ними.

К тому времени, когда мы садимся за стол, я уже, на хрен, схожу с ума от волнения. Я ерзаю на стуле, каждую секунду выглядываю в окно, собираюсь набрать ее номер хоть тысячу раз, пока она не ответит. Просто схожу с ума, черт возьми.

Отец обсуждает с Лэндоном следующий бейсбольный сезон. Вот бы они оба заткнулись, на фиг.

Да где она, блин?

Я достаю телефон, собираясь наконец отправить ей сообщение, и слышу, как открывается входная дверь. Я машинально вскакиваю со стула, и все на меня смотрят.

– Чего? – рявкаю я и иду в гостиную.

Когда она, едва не спотыкаясь, заходит внутрь, держа в руках книги и нечто похожее на лист картона, чувствую, что мне становится легче.

Она видит меня, и у нее из рук все падает на пол. Я подбегаю и помогаю ей все собрать.

– Спасибо. – Она забирает у меня книги и идет к лестнице.

– Куда ты?

– Отнести все в комнату… – повернувшись, отвечает она, но затем снова отворачивается.

Раньше я бы просто начал с ней ругаться, но сейчас, хотя бы один раз за все время, надеюсь без криков выяснить, в чем проблема.

– Ты будешь ужинать? – спрашиваю я ей вслед.

– Да, – лаконично говорит она, не обернувшись.

Я ничего не говорю в ответ и возвращаюсь в столовую.

– Она скоро придет, – объясняю я остальным.

Честное слово, я заметил, как Карен улыбается, но когда я перевожу на нее взгляд, ее улыбка исчезает.

Через несколько минут, которые показались мне часами, Тесса наконец садится за стол рядом со мной. Надеюсь, это хороший знак.

Но я быстро понимаю, что ничего хорошего в этом нет, потому что она не сказала мне ни слова и почти ничего не съела.

– Я почти все уладил с документами для университета в Нью-Йорке. Сам еще не могу поверить, – говорит Лэндон, и его мама с гордостью улыбается.

– Но семейных льгот ты там уже не получишь, – шутит отец, но по-настоящему смеется в ответ только Карен.

Тесса и Лэндон, двое вежливых подлиз, тоже улыбаются и смеются, но я-то знаю, что они только притворяются.

Когда отец снова начинает говорит про спорт, я, пользуясь моментом, пытаюсь заговорить с Тессой.

– Я видел торт… я не знал… – шепчу я.

– Не надо. Только не сейчас, прошу тебя. – Она хмурится, показывая, что вокруг нас люди.

– Тогда после ужина? – спрашиваю я, и она кивает.

Меня бесит, как она ковыряется в своей тарелке: хочется просто наколоть всю картошку на вилку и засунуть ей в рот. Вот поэтому у нас столько проблем – я сижу и мечтаю насильно ее накормить. Отец пытается вовлечь нас всех в беседу и рассмешить своими шутками, но получается у него хреново. Изо всех сил стараюсь не обращать на него внимания и доедаю свою порцию.

– Все очень вкусно, милая, – хвалит отец Карен, когда она начинает убирать со стола. Он смотрит на Тессу, потом снова на свою жену. – Может, возьмем Лэндона и съездим втроем в «Дэйри куин»? Давно я там не был…

Карен кивает ему с притворным энтузиазмом, а Лэндон спешит помочь ей все убрать.

– Мы можем поговорить? – удивляет меня Тесса своим вопросом, вставая из-за стола.

– Да, конечно.

Я иду за ней наверх, и мы заходим в комнату, которая здесь стала уже ее.

Она закрывает за мной дверь, и я пока не могу понять, собирается ли она закричать или заплакать.

– Я видел торт… – Я решаю заговорить первым.

– Неужели? – Она садится на край кровати; ее голос звучит практически равнодушно.

– Да… это… так мило с твоей стороны.

– Да…

– Прости, что пошел на вечеринку и не предложил тебе провести время вместе.

Она ненадолго закрывает глаза и делает глубокий вдох, а затем открывает их.

– Хорошо, – все так же монотонно отвечает она.

Когда я вижу, каким пустым взглядом она смотрит в окно, у меня по телу проходит дрожь. Она выглядит так, будто кто-то лишил ее всех жизненных сил…

Кто же?

Я.

– Мне правда очень жаль. Я не думал, что ты захочешь увидеться, – ты же сказала, что будешь занята.

– И с чего ты так думал? Я ждала, пока твои «полчаса» не растянулись на весь вечер.

Ее голос по-прежнему лишен эмоций, и от этого по спине у меня пробегают мурашки.

– О чем ты?

– Ты сказал, что приедешь, и не приехал. Все очень просто.

Лучше бы уж она на меня накричала.

– Я этого не говорил. Я спрашивал, хочешь ли ты пойти на вечеринку, а потом вчера вечером прислал тебе сообщение и звонил, но ты не ответила.

– Ну надо же. Видимо, ты серьезно напился, – медленно проговаривает она, и я подхожу к ней вплотную.

Хотя я стою прямо перед ней, она на меня не смотрит. Она пристально глядит куда-то вдаль, и это меня тревожит. Я привык к ее гневу, к ее упрямству, к ее слезам… но только не к этому.

– Что ты имеешь в виду? Я звонил тебе…

– Да, в полночь.

– Понимаю, я не такой сообразительный, как ты, но сейчас я просто в чертовом тупике, – говорю я.

– Почему ты передумал? Почему не пришел? – спрашивает она.