После ссоры

– Я волновался, смогу ли поехать и оставить тебя здесь одну, – говорит он, и меня наполняет чувство вины.

– Не волнуйся! Ты и так уже много для меня сделал, пора позаботиться и о самом себе. Я не хочу, чтобы ты лишал себя чего-то из-за меня. Извини, что заставила тебя сомневаться в твоей поездке.

– Это не твоя вина, а его, – напоминает он, и я киваю.

Я надеваю наушники и вижу, как Лэндон улыбается.

На религиоведении профессор Сото предлагает нам тему боли. На мгновение я готова поклясться, что он сделал это специально, чтобы меня помучить, но когда начинаю писать о том, как боль иногда заставляет людей повернуться к вере и Богу или отвернуться от нее, я понимаю, что благодарна ему за эту пытку. Моя запись в дневнике полна мыслей о том, как боль может изменить человека, как она может сделать его сильнее и что для этого необязательно нужна вера. Человеку нужен он сам. Нужно быть сильным и не позволять боли повлиять на тебя.

Перед йогой отправляюсь выпить кофе, чтобы набраться сил и энергии. По дороге к спортивному залу я прохожу мимо корпуса естественно-научных исследований и вдруг думаю о Зеде. Интересно, он сейчас здесь? Думаю, да, но я даже не представляю, какое у него расписание.

Недолго думая, захожу в его корпус. До йоги остается мало времени, а до зала отсюда идти минут пять.

В большом холле я оглядываюсь. Как я и думала, тут полно растений. Конечно же, весь потолок залит светом, отчего кажется, будто его здесь вообще нет.

– Тесса?

Поворачиваюсь и вижу Зеда – на нем лабораторный халат и плотные защитные очки, поднятые наверх.

– Привет… – говорю я.

Он улыбается.

– Что ты здесь делаешь? Поменяла специальность?

Мне нравится видеть, как скрывается за зубами его язык, когда он улыбается, – всегда нравилось.

– Вообще-то, искала тебя.

– Меня? – изумленно спрашивает он.

Глава 80

Хардин

Девять дней.

Прошло девять дней с тех пор, как я разговаривал с Тессой. Я не думал, что смогу прожить без нее хоть день, не считая уж гребаные девять дней. Такое чувство, что прошла уже тысяча дней, и с каждым часом боль становится все сильнее.

Когда тем вечером она ушла, я все ждал и ждал, когда я услышу ее шаги, ждал, что она ворвется и начнет кричать на меня. Но она не пришла. Я сидел на полу и все ждал. Она так и не вернулась.

Я допил остававшееся в холодильнике пиво и разбил бутылки о стену. На следующее утро, когда я проснулся и увидел, что ее нет, собрал манатки и сел на самолет, чтобы выбраться из этого гребаного Вашингтона. Если бы она хотела вернуться, то вернулась бы тем же вечером. Мне надо было вырваться отсюда и побыть в другом месте. Все еще дыша перегаром и не сменив грязную белую футболку, я поехал в аэропорт. Я не стал заранее звонить матери: вряд ли я помешаю каким-то ее планам.

Если Тесса позвонит до того, как я сяду на самолет, я вернусь. Но если нет, думал я, то очень жаль. У нее была возможность передумать. Она всегда возвращалась, что бы я ни делал, так почему в этот раз все по-другому? Ничего особенного я и не сделал: да, я соврал ей, но это была несущественная ложь, а она так вспылила.

Если кто и должен злиться, так это я. Она привела в мою квартиру гребаного Зеда. Более того, Лэндон ворвался ко мне, как чертов Халк, и прижал меня к стене. Серьезно, какого хрена?

Эта идиотская ситуация настолько сложная, но это не моя вина. Ну, в чем-то, может, и моя, но это она должна вернуться ко мне, а не наоборот. Я люблю ее, но не стану делать первый шаг.

Практически весь первый день я провел в самолете, стараясь проспаться после похмелья. Надменные стюардессы и пассажиры в строгих костюмах бросали на меня недовольные взгляды, но мне было насрать. Мне нет до них никакого дела. Я взял такси и едва не придушил водителя, когда мы доехали до маминого дома. Столько денег за гребаные пятнадцать километров от аэропорта?

Мама была поражена и рада меня видеть. Немножко поплакала, но, к счастью, остановилась, когда появился Майк. Видимо, она начала понемногу переносить свои вещи к нему и собирается продать этот дом. Мне похрен на дом, так что это меня никак не беспокоит. Он все равно полон долбаных воспоминаний о моем вечно пьяном папаше.

Приятно, что я могу думать обо всем этом, не оглядываясь на мнение Тессы. Будь она здесь со мной, мне было бы стыдно грубить матери и этому ее Майку.

Так что слава богу, что ее здесь нет.