После смерти жизнь только начинается

– Да, – подхватил эту мысль дед. – У меня тоже был такой случай, ведь разное бывает в дороге, всего не предвидишь. Попробуй внучок, глядишь вернётся тебе часть зелья. Только гляди, чтобы не втянуться, она же, по сути, – мёртвая.

Я помялся, но делать было нечего.

– Тогда идите за камень. – сказал я, опускаясь на землю рядом с донором. – И дед, давай без своих фокусов..

– А я чё, я не чё. – пробормотал старик, исчезая за скалой.

После соития, больше похожего на мысленный онанизм, я действительно почувствовал сильнейшее наполнение энергией и был готов продолжить путь.

– Ну как, – деловито спросил дед, похотливо поглядывая на меня.

– Как в детстве. А то ты не знаешь.– ответил я.

– Ты, я смотрю, подзарядился. – дед взял меня за руку и осмотрел ауру. Затем с озабоченностью в голосе сообщил. – Мы тут с Эмиром перекинулись парой слов, знаешь, нам в Рай пока не надо: там сейчас комиссия, так, что погуляем пока по Аду. – видя мой испуг, дед успокоил,– Отсидимся в верхних слоях – хочешь у сладострастников на третьем, или у чревоугодников на втором… А то можно в Лимбе у некрещёных, вон Эмир оттуда.

– Да у нас спокойно, будем пить чай, смотреть на чистилище. Туда каждый день столько душ прибывает. Слушай! Ангелы эти, как они справляются? Они железные, клянусь!

Деда тревогой посмотрел на сгущающуюся муть, которая наползала снизу и сказал:

– Пора делать ноги. Похоже назревает выброс низкочастотной энергии. Главное, чтобы далеко не шваркнуло, здесь через пол часа будет не протолкнуться от он всякой нечисти. Давай внучок обними покрепче дедушку и в путь.

Я залез деду на спину и обхватил его за шею, совсе, как в детстве, когда на рыбалке, он однажды перенёс меня через ручей.

«Я есмь – кольцо защиты»– сказал дед и нас накрыло коконом стального свечения.

Мы нырнули в какую-то искривлённую щель рядом с пещерой и оказались в совершенно другом мире, где преобладали розовато-кремовые цвета. Я удивлённо озирался от такого неожиданного перехода от мрачного средневековья в прекрасный мир ренессанса. Под нами проносились поля цветов, деревья и возвышенности на горизонте имели плавные очертания, а над головой висели семь планет. Я все пытался разглядеть среди этого великолепия людей, но вокруг не было ни души..

– Красота— сказал я завороженно. – Вот бы побродить среди этих цветов. Полежать и насладится их запахом.

– И остаться там навечно. – проворчал дед.

– Что не так! – раздраженно воскликнул я, – Посмотри какая красота!

– Эти цветы вампиры, ты посмотри на цвет бутонов и подумай почему он розовый…

Я умолк. Этот мир был совсем не тем, чем казался.

– Долго ещё?– спросил я деда, нетерпеливо щёлкнув его пятками.

– Прём без остановок.– уклончиво ответил дед.

– И всё же? – настаивал я. Мне хотелось поскорее закончить это путешествие в никуда, надоела неопределённость, хотелось конкретики.

– Здесь внучок ничего нельзя загадывать, если эту часть пройдём без приключений, то неизвестно, что нас ждёт за следующей дверью.

– Что за чушь! Ты столько лет лазаешь по этим местам,– должен знать, что будет дальше.

– Как бы не так, я ни в чём не могу быть уверен – сегодня там один мир, завтра другой. Миры крутятся вокруг друг друга. И поэтому ничего устоявшегося здесь нет. Если повезёт – добежим быстро, а если нет – придётся поплутать.

– Ладно, будь, как будет. – согласился я.

Всё-таки этот мир мне нравился, он напоминал мне стеклянный шар заполненный гелем, в котором плавают рыбки, растут кораллы.. Захотелось запечатать этот мир в стеклянный шар и поставить его дома на комод. Дед Михаил сделал резкий вираж и не останавливаясь влетел в едва заметную воронку. Красота мира исчезла, словно стертая чьей-то невидимой рукой и на смену появилась другая декорация, озадачившая меня до крайности.

– Приплыли.. – сказал дед. – Теперь держись! Это Запретный мир.

– Что это значит? – спросил я, заранее холодея.

– Это значит, что надо заткнуть уши, закрыть глаза и тихо, но очень быстро добраться до входа в нужное нам место. По моим расчетам он где-то недалеко. Но сейчас оно на территории Запретного мира.

Раздался осторожный кашель и голос Корсара.

– Друзья, я, пожалуй вернусь. Туда я не полезу. Я пережду. Желаю удачи. – Эмир поклонился и растворился в пупке воронки.

Проводив его взглядом, дед схватил себя за волосы и застыл в позе роденовского мыслителя: двигаться дальше было опасно. Поступить, как Эмир, подождать пока придёт другой мир, тоже нельзя: у него было время – у меня его не было . Дед это понимал. Поэтому он выпрямился и несколько обреченно сказал:

– Всё, что произойдёт в дальнейшем от нас уже не зависит, но мы пойдём на это, потому что нет другого выхода. Так, что, внучок, молись своему фартовому богу – авось пронесёт. Но предупреждаю будет страшно. Очень! Ты готов?

– Да. – сказал я опять забираясь деду на плечи.

– Ну с богом…