После разлуки

Я встал с пилотского кресла, спустился с рубочного подиума – четыре ступени вниз из-под гранёного прозрачного блистера на уровень основного помещения, подошёл к голограмме и просто, без лишних слов, обнял её. Погладил по волосам. На этот раз причёска Падме не откликнулась слабым покалыванием электрических разрядов, как бывало, когда она испугана или раздражена. Никто из нас не понимал, какие физические законы позволяют голографическому изображению становиться физически плотным и осязаемым. Падме просто однажды научилась этому. На своё и наше счастье. Новые способности придали новый смысл её существованию здесь, в компьютере корабля, ведь теперь она чувствовала себя почти как живая. А сейчас… ну, что сейчас, она, как говорится, «на нервах» после всего, что произошло. Её муж вернулся к Свету, избавился от мучений, доставляемых искалеченным телом и жутким чёрным костюмом, это так, но, с другой стороны, то, что произошло, называется одним коротким словом. Умер. Разве это могло не печалить Падме? Она до сих пор любила его – не жестокого лорда Вейдера, конечно, а прежнего Анакина.

— Что здесь происходит? — внезапно услышал я требовательный мужской голос. И увидел по другую сторону тумбы проектора полупрозрачную фигуру. Высокий, ростом чуть выше меня, статный мужчина со светло-русыми слегка вьющимися волосами, светлыми голубыми глазами и тонкими приятными чертами лица. Впрочем, сейчас взгляд его глаз не предвещал ничего хорошего. Разумеется, я сразу узнал его по многочисленным голографиям и видеозаписям, где он часто присутствовал рядом с магистром Кеноби и моей Осокой.

— Кто этот мужчина, Падме? — снова задал вопрос Анакин Скайуокер.

Падме осторожно и ласково высвободилась из моих рук, развернулась к мужу и упёрла кулаки в бока. Голос её выражал негодование:

— Нет, вы посмотрите на этого красавца! Это вместо «здрасте»?? Ты чего сюда явился, сцены мне устраивать?

— Сестра-а, — тихо сказал я.

— А?

— Раскладку переключи.

— Да, ой, — голограмма вновь повернулась к мужу и перешла на базик: — Для начала, здравствуй, дорогой. Давно не виделись.

— З-здравствуй, — послушно ответил призрак. Грозный вид и апломб с него как ветром сдуло.

— По поводу твоего вопроса… Думаю, будет лучше, если ты сам посмотришь в своей Силе, чем объяснять словами. Ты ведь можешь, мне объясняли.

Пауза. Лицо бывшего сита разгладилось.

— Ах, родственник… — протянул он.

— Ну, разумеется, — буркнул я. — Стал бы я иначе обниматься с твоей женой, не будь она мне родная кузина.

— Извини. Сразу не сообразил, — развёл руками призрак. — Падме, а ты не говорила, что у твоей матери есть сестра.

— Мы сами тогда не знали. Всё выяснилось в девяносто четвёртом.

— Превратности судьбы, — кивнул Анакин. — Вот так же и я не знал, что у меня есть дети. И был настолько слеп, что приказал пытать собственную дочь.

— Тёмная сторона творит с людьми страшные вещи, — сказала Падме.

— Да, Лейя умница, она всё понимает и не держит на меня зла… — он помолчал, пряча взгляд, затем поднял голову, спросил с надеждой: — А ты, любимая? Простишь ли ты меня за то, что я сделал с тобой всё это? — руки Скайуокера очертили дугу, как бы охватывая интерьер рубки. — Я… я был не в себе.

— Очень точно сказано, — проворчала Падме. — Я когда ещё предупреждала: не выходи из себя, однажды можешь не вернуться, — она махнула рукой, добавила: — Ладно, это лирика. Я давно не сержусь, дорогой. Не стань я кораблём, я бы просто исчезла в небытии. И не случилось бы очень много хорошего, что было потом.

Анакин неуверенно улыбнулся:

— Ты всё-всё мне расскажешь, — он протянул к жене руки: — Пойдём!

— Далеко? — она наклонила на бок голову.

— В Силу. Я освобожу тебя от кристалла шарда, и мы, наконец-то, будем вместе. Навсегда. Пойдём с тобой сквозь звёзды, как мечтали когда-то…

Падме подошла к нему, посмотрела долгим взглядом, пригладила непослушные светлые волосы мужа и произнесла тихо:

— Милый, ты извини, но я останусь.

— Что? Почему? — растерялся он.

— Во-первых, у нас с тобой появились племянники, и их надо воспитывать.

— Твои? — Анакин перевёл взгляд на меня. — А мать… постой… Шпилька??

— Да. Ты бы вот при встрече, вместо того, чтобы с мечом бросаться, спросил бы, как у неё дела.

— Ну, знаешь, она в тот раз тоже чуть меня не убила!

— Чуть не считается, — сказала Падме. — Она тоже в глубине души надеялась, что ты со временем…

— Понимаю. Ну, а во-вторых?

— Во-вторых, есть другие незаконченные дела. Компания, друзья. В конце концов, наши дети выросли, но и им может понадобиться помощь. Особенно Лейе. Она такая идеалистка.

— О, в ней я постоянно узнаю кое-кого столь же идеалистичного и самоотверженного, — Анакин с улыбкой щёлкнул легонько жену по носу.

— Я не была такая испорченная, — не приняла шутки Падме.

— Тоже правда, — согласился он. — Жаль. Я думал, вот теперь-то мы сможем быть вместе… Навсегда.

— Но ты и так будешь всегда рядом со мной, разве не чувствуешь?

— М-м… А ведь верно, Падме. И для этого вовсе не надо являться воочию!

— Да. Да. Странно, что ты понял позже меня.

— Я просто не задумывался. Что ж… в таком случае, мне пора.