После нас

Тут можно было бы поставить жирную точку. Но наш афганский посольский водитель, каким-то неимоверным усилием, утопив педаль газа в пол, вывернул до отказа руль вправо, зацепив при этом следовавший по правой полосе легковой автомобиль. Огромная махина автобуса, оцарапав нашему микроавтобусу левый задний бок, погребла все следовавшие за нами в плотном потоке машины. От красной спортивной легковушки не осталось ничего, еще одна зеленая машина перевернулась, бронированный джип, атакованный автобусом, ехал задом наперед. Сам же «скул-бас», снеся с дороги все, что было можно, впечатался в бетонный столб. Ошалевшие журналисты спрашивали, заглядывая мне в глаза, что это было. Я не стал их расстраивать тем, что это был явный теракт, и сказал, что здесь просто такое сложное дорожное движение. Они мне не поверили. Уже в аэропорту я узнал, что в этом инциденте погибли один из заместителей начальника администрации президента Афганистана, его дочь, водитель и охранник. Они ехали у нас в хвосте в красном красивом спортивном авто — собирались улететь на курорт.

То, что должно было произойти под самый занавес моей, как я думал, последней командировки, произошло на второй день незапланированной краткосрочной. Все случилось, как я и предполагал: руку третьему по счету президенту пожал, смерть пронеслась в полусантиметре, доле секунды. Я вспомнил, как говорил Вадиму Назарову, российскому сотруднику ООН, в день, когда мы отмечали в посольстве праздник Пасхи, что плохое неминуемо случается с человеком в Афганистане, и если этого долго не происходит, шансы на то, что оно случится в самом конце, увеличиваются в геометрической прогрессии. К тому времени он просидел в Афганистане уже пять лет, и я отговаривал его от продолжения работы, даже с очень хорошей зарплатой. Но он меня тогда не услышал и позже, продлившись, погиб в Кабуле во время террористической атаки.

Это была последняя командировка в Афганистан, которому я посвятил долгие, пусть нелегкие, но все же счастливые годы своей жизни. И тут я не говорю «Иншалла». Это уже твердо и бесповоротно: обратной дороги в страну моей молодости нет. Иначе очередная попытка заглянуть в темные глаза вечности может закончиться удачно, значительно раньше отмеренного судьбой срока.

Москва, 2018 год…