После меня

Когда я захожу в наш дом, папа готовит для меня обед. Это как-то странно — приходить в свой родной дом, который для тебя уже больше не дом. Все вроде бы такое же, как и раньше, но при этом уже кажется каким-то маленьким и чужим.

— Привет, — говорит папа, обнимая меня и целуя в обе щеки. — Очень рад тебя видеть.

Я знаю, что говорит он это очень искренне. Я вижу это по блеску, появившемуся в его глазах. И стараюсь не думать о том, как одиноко ему теперь здесь без меня.

— Привет. Как дела?

— Замечательно. Все время чем-то занят.

Я киваю, хотя и подозреваю, что не так уж у него все замечательно. От запаха того, что он готовит, меня уже слегка начинает тошнить. Я не могу придумать, каким образом отказаться от приготовленной папой еды так, чтобы он ни о чем не догадался, а потому решаю сказать ему сразу.

— У меня есть новости, — говорю я, чтобы больше не оттягивать. — Ты скоро станешь дедушкой.

Он смотрит на меня с таким видом, как будто ждет, что я сейчас начну смеяться и скажу, что это была шутка. Увидев, что я не смеюсь, он как-то так вздрагивает, а потом начинает плакать.

— Эй, — говорю я, подходя к нему и обнимая его. — Я вообще-то думала, что ты обрадуешься.

Проходит несколько секунд, пока к нему возвращается дар речи. Когда это наконец происходит, он просто говорит:

— Я радуюсь. И очень даже сильно. А если честно, то я попросту ошеломлен. И давно?

— Уже четвертый месяц. Срок — девятого апреля.

Он смотрит на меня.

— Да, — говорю я. — Я знаю. Это как будто она направила его нам, чтобы у нас появилось что-то такое, что ослабило бы нашу боль.

Папа вытирает глаза.

— Она очень бы обрадовалась, Джесс. Она пришла бы в восторг.

— И, наверное, начала бы что-то вязать, да?

— О да!.. Она начала бы вязать, готовясь к появлению малыша. И к тому моменту, когда он родится, ты уже была бы завалена всяческой вязаной одеждой.

— И она уже наговорила бы мне всякого-разного о том, что делать и чего не делать, что есть и чего не есть. Она каждый день давала бы мне какие-нибудь новые советы.

Папа улыбается, а потом его лицо слегка мрачнеет.

— Я приготовил рыбу. Это тебе подходит?

— Да, вполне, спасибо. Хотя сейчас мне не очень-то хочется есть. По правде говоря, с утра меня довольно сильно тошнило.

— Ой, солнышко мое… Я помню, как это было у твоей мамы. Жаль, что я ничего не знал.

— Я не хотела никому ничего говорить раньше трех месяцев. Ты ведь понимаешь, что может случиться всякое.

— Конечно. Ты скажешь завтра Анджеле?

Пару секунд я размышляю, стоит ли мне соврать, и решаю не делать этого.

— Она вообще-то уже догадалась. Потому что я не смогла съесть ее воскресный обед. Так что все раскрылось раньше, чем мне хотелось бы.

— А-а, ну да, — говорит он, явно стараясь изо всех сил не обидеться. — Готов поспорить, что она обрадовалась.

— Да. Обрадовалась. Честно говоря, даже слишком сильно.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, она захотела начать подыскивать коляску уже сейчас. А еще у нее целый выдвижной ящик набит одеждой для младенца. Вот и скажи после этого, что на меня не оказывается давление!

— Ого! Да уж, в этом мне с ней не посостязаться. У нас, наверное, на чердаке лежит какая-то твоя детская одежда, но, думаю, ничего подходящего.

— А это не старые вещи Ли. Они абсолютно новые. Она купила их для своего внука еще до того, как он был зачат.

— Это как-то странно.

— А еще она показывала мне крестильную рубашку. В которой когда-то крестили Ли. Она хочет, чтобы в ней крестили и моего малыша.

— Мне бы и в голову не пришло, что ты захочешь своего ребенка крестить.

— Я не хочу. Но мне пришлось отложить спор по данному поводу на потом. Я сказала ей, чтобы она пока похранила крестильную рубашку у себя.

Папа на пару секунд задумывается, а потом качает головой.

— Что? — спрашиваю я.

— Я все еще пытаюсь осмыслить эту новость. Всего лишь год назад ты еще даже не была знакома с Ли, и вот теперь вы собираетесь стать родителями. Я полагаю, он этому рад, да?

— Да. Он сам это и инициировал.

— О-о, ты имеешь в виду, что это запланированная беременность?

— Ну ты и сказанул! — говорю я, смеясь. — Ты что, думаешь, что у меня всегда все происходит случайно и абы как?

— Нет, я не имел в виду… Мне и в голову не приходило, что ты захочешь так быстро обзавестись ребенком — только и всего.

Я бросаю взгляд на свою левую руку и начинаю крутить обручальное кольцо.

— Ну, человек ведь никогда не знает, что ждет его за ближайшим углом, правда?

— Да ладно тебе. Ты знаешь, что мама сказала бы по этому поводу.

— Да, и еще она сказала бы мне, что не нужно никогда жалеть о том, что сделала, а нужно жалеть о том, чего не сделала.

Папа некоторое время молчит.

— Ты будешь замечательной мамой.

— Неужели? Не могу себе этого даже представить. Я вполне могу от себя ожидать, что рано или поздно забуду ребенка в поезде, надену ему подгузник наоборот и вообще наделаю всяких разных глупостей.

— Ты будешь своего ребенка обожать, — говорит папа. — А это — единственное, что имеет значение.