После любви

– Ты забежал вперед, Слободан, – мягко укоряет своего пса Алекс. – Нашей гостье, наверное, хочется выслушать всю историю целиком?

– Гостье? Разве вы здесь хозяева?

– Запомнили, что я говорил вам о квартире? Вы все-таки умница, Саша. Эту квартиру снимал Франсуа, а потом к нему переехала его девушка. Кстати, ее и звали Мерседес Гарсия Торрес. Испанка из Нюрнберга. Ничего выдающегося, поверьте. Смазливая мордашка, не более.

Третья Мерседес. Третью мне не осилить, не потянуть. Для того чтобы представить ее и ее жизнь с Фрэнки, необходимо время, которого нет. Теперь я понимаю это отчетливо:

нет. нет. нет.

– Она была большой любительницей шмоток, хотя и со степенью бакалавра, полученной в каком-то заштатном университете, у Слободана нет и этого. Обожала розыгрыши, обожала переодевания, обожала путешествия. Бедолага Фрэнки, ему, наверное, приходилось несладко с такой подружкой.

– Откуда вы знаете?

– Несколько месяцев назад Слободан въехал в квартиру ниже этажом…

– Квартиру? – Слободан с негодованием хлопает себя по ляжке. – Ты называешь квартирой эту дыру? Этот клоповник?

– Он переехал сюда и почти сразу подружился с этой маленькой дурочкой Мерседес. Но настоящим дураком оказался сам Фрэнки, который посвятил подружку в свои дела. Не во все, конечно, в какую-то их часть…

– И она все рассказала вашему ублюдку?

Я разочарована. Третья Мерседес оказалась самой худшей.

– Нет, конечно. Но она усиленно намекала, что ее парень выполняет какое-то важное секретное задание и что они собираются отбыть по этому поводу в Марокко. Я тоже собирался в Марокко… Не к вам, Саша…

– Не сомневаюсь. Все ваши разговоры о моем письме, которое так вас заинтересовало, – настоящая липа.

– Скажем, художественное преувеличение. Так вот, я собирался в Марокко, на одну из сделок с далеко идущими последствиями, и уже знал, что он пытается следить за мной. Ведь мои люди тоже следили за ним.

Наблюдающие за наблюдателями – так, кажется, называлась одна из книг, менее интересная, чем никогда не читанная мною «Из Африки», наблюдающие за наблюдателями — это почти манипуляция меньшинством, которое манипулирует большинством.

– Нетрудно было сложить два и два, как вы думаете?

– А у нее всегда получается пять, – тут же сдает меня Слободан.

– Это ничего не меняет. Вам интересно, Саша?

– Нет.

– Тогда я позволю себе продолжить. Сделку, которую я готовил, пришлось отложить, хотя для этого моим человеком был специально куплен дом в Эс-Суэйре. Чудесный городишко, кстати…

– Ваш человек – дядюшка Иса?

– О, я вижу, вы успели подружиться. Он рассказывал мне, что остался доволен общением с вами. Но мы отвлеклись. Я отложил сделку и сосредоточился на этом щенке. Он мешал мне, понимаете? Был как бельмо в глазу, как гвоздь в ботинке…

Представить Алекса с гвоздем, торчащим в ботинке за полторы тысячи долларов, я не в состоянии.

– Все вышло замечательно. Вдохновение меня не покидало, оттого и план сложился быстро. А тут еще вы, Саша. Я ведь очень понравился вам.

– Не очень.

– Бросьте. Вы сразу влюбились. А влюбленных женщин легко просчитать. Вы не исключение, какой бы умной ни казались. Да, я попросил вас достать бритву специально. И сам не взял ее в руки тоже специально. Я вытащил ее из шкафа, когда вы отправились разбираться с толстяком по поводу досок, и затем, в подходящий момент, передал Слободану. И не явился на свидание с вами. Тогда вы отправились на свидание сама. Вам важно было подцепить какого-нибудь парня. Любого. Вы слишком много рассказали мне о себе, Саша. Слишком. И то, что вас бросил ваш предыдущий любовник, и то, что вы боитесь темноты и совершенно теряетесь в ней… Положительно вас надо было выдумать. Второе предательство со стороны мужчины – это слишком, вот вы и оказались в этом ресторанчике. Там, где мы завтракали. И где отирался Фрэнки.

– Он мог не подойти ко мне.

– Не мог. Он поссорился со своей дурочкой. В целях дешевой конспирации они поселились в разных гостиницах и встретились днем. Чтобы расплеваться окончательно. Она сказала, что уходит к другому, несмотря на то, что ее теперь уже бывший бойфренд озабочен секретным правительственным заданием.

– К кому – к другому? – тупо спрашиваю я.

– Не догадываетесь? – Алекс кивает в сторону серба. – К нему.

– Ко мне, – подтверждает тот. – Романтическая поездка в Марокко с девушкой, что может быть прекраснее?

Я не могу сосредоточиться, переводя взгляд с одного на другое отталкивающее, омерзительное лицо.

– Она еще появилась вечером в «Ла Скала» – Мерседес. И даже лихо отплясывала там с какими-то французами… А потом ушла. Оставив ищейку-неудачника в полном одиночестве.

DANGEROUSLY!

INFLAMMABLE!

EXPLOSIVE!

Барбарелла-Эммануэль, так напомнившая мне прекрасную цыганку-танцовщицу; Барбарелла, отбрившая Жюля; Эммануэль, в упор не замечавшая Джима. Я завидовала ей ровно две минуты: ее умению обходиться без сумочки для коктейля, умению носить в ушах всякую дрянь с таким шиком, как будто это бриллианты.