После конца

Как там Барс. Девушку до сих пор мучили угрызения совести. Оставила родного крестного с тяжелыми ранениями и полурабочей рацией. Да, у него были сигнальные ракеты. Но смог ли он ими воспользоваться? Или потерял сознания от обильного кровотечения раньше? Неизвестность пугала. Потерять того, кто по большей части заменил ей отца не хотелось.

Интересно, Амира живет одна в комнате или Соне уже нашли замену? В любом случае, по подруге она скучала. Даже удивительно, что в одной семье родились настолько непохожие друг на друга брат и сестра. С самых первых дней знакомства, еще в детстве, Амира стала лучшей, да и что уж таить, единственной подругой необщительной Сони. Общие интересы, взгляды, игрушки на двоих. Они никогда не ссорились всерьез, лишь иногда споря по всяким мелочам. К примеру, как тогда, когда они неделю не могли решить кто из них должен рассортировать книги в комнате. Более того, на чьей половине комнаты они должны лежать. Этот вопрос стал причиной трехдневных распрей, во время которых стопки литературы постоянно перемещались от одной стены к другой. В итоге они, конечно, помирились, забрав равное количество книг на свою законную половину. Вспоминали об этом со смехом, частенько журя друг друга за упрямство.

Другое дело ее брат. Порой Соне казалось, что Эмиль и вовсе не ее кровный родственник. Если бы не внешнее сходство как с сестрой, так и с родителями, она бы полностью уверилась в своей теории. Потому что Ильдар был спокойным, уравновешенным лидером. Матильду обожали все жители бункера, не боясь обращаться с самыми неудобными проблемами по медицинской части. Знали, что ей можно доверять. Амира была просто прекрасным человеком и хорошим другом. Эмиль же был… Эмилем. Его поведение не поддавалось никаким законам логики. На памяти Сони не было ни одного момента, когда они смогли бы пообщаться как нормальные люди. Ссоры и недовольство друг другом вспыхивали буквально из ничего. Хорошо, если рядом оказывался кто-то из взрослых или Амира с Андреем. В первом случае их бы просто заругали за плохое отношение к товарищу, в то время как при другом раскладе Амира начала бы отчитывать подругу за «не девичье поведение, потому что нельзя девочке кулаками размахивать». Андрей в полемику никогда не вступал. Оттаскивал друга куда-нибудь подальше, после чего возвращались оба в уже более спокойном состоянии. В какой-то мере Соня завидовала настолько крепкой дружбе, но в глубине души понимала, что такого друга, как Эмиль и врагу не пожелала бы. Хотя нет, пожелала. Исключительно в профилактических целях.

Остатки сна как рукой сняло, стоило услышать голоса, доносившиеся из соседней комнаты. Смех, разговоры и тихая музыка. Наверное, заводной патефон. Кажется, она видела на шкафу пару пластинок.

Решив, что в ближайшее время поспать не удастся, Соня поднялась на ноги и, пользуясь лишь блеклым светом луны из окна, направилась к выходу. Точнее, в коридор.

Голоса стали отчётливее. Теперь направление источника шума определялось в разы лучше. Соседняя квартира, представляющая собой своеобразную зону отдыха на этаже, сейчас жила своей, активной жизнью. Редко можно услышать столь беспечный смех и радость, почувствовать тепло и пусть лишь на один вечер, но все же забыть о том, что происходит за высокими бетонными стенами.

Соня шла бесшумно, словно не решаясь заглянуть внутрь. На самом деле она просто не была уверена, что ей будут рады. Не такой душой компании была девушка, чтобы легко вливаться в любые беседы.

Проходя очередной коридор, краем глаза заметила замки на каждой двери, независимо от крепости последней. Ещё одна мера предосторожности, призванная если не полностью укрыть людей от опасности, то хотя бы сдержать источник опасности.

Вот и самая дальняя комната, в которой горел свет. Приглушенный, от старых керосиновых ламп и приглушенного ночного света, но его вполне хватало, чтобы разглядеть сбившихся в круг людей. Замерев в дверях, Соня постаралась слиться с тенями, чтобы посмотреть со стороны. Недолго, ей просто интересно над чем они так смеются.