После измены

– Да мало ли что в жизни бывает! – пожала плечами Раечка. – Ну вдруг бы ты, не приведи господи, заболел! Или ушел с работы! Времена начались мутные. А все на тебе держится! Чтобы ты не мучился и не страдал, чтобы был спокоен! Собирала, как говорится, на черный день. Вот, считай, что он и настал. – И Раечка грустно улыбнулась.

У Семена Ивановича задрожали губы и из глаз брызнули слезы.

– Какая ты у меня! – потрясенно произнес он.

– Какая? – удивилась Раечка. – Обыкновенная я. Самая обыкновенная. Домашняя клуша. Ничего не умею – только борщи варить и блины печь. Ну и еще половой тряпкой елозить.

Семен Иванович качал головой и смотрел на жену во все глаза. Будто в первый раз. Смотрел на ее спокойную, неброскую и неутомительную красоту, слушал ее тихий и ровный голос и – любовался. Правда-правда – любовался. И еще – плакал. Слезы лились как из ведра.

– Простишь? – тихо спросил он.

Раечка кивнула.

– Только на дачу больше не поеду, Сеня. Извини – не смогу. Так что дачу мы продадим.

Семен Иванович закивал.

Никогда он не чувствовал себя таким счастливым. Никогда в жизни.

Сейчас у Крошкиных трое внуков. Дачу они продали и построили коттедж. Живут в нем круглый год. Семен Иванович стал довольно успешным бизнесменом. Продает лес – уже в новых реалиях – связи-то остались. А у нас все и всегда держалось на связях…

«Какая же Раечка умная!» – думаю я.

И все, полагаю, со мной согласны. Жаль, что она мне такая далекая родня. В смысле – гены вряд ли передались, увы!

Что получается? Лиза ушла и стала счастливой. Раечка не развелась и тоже счастлива. Может, все дело в возрасте? У Лизы, конечно, явные преимущества – и перед Раечкой, и передо мной.

* * *

Я позвонила маме. Хотела задать ей всего один вопрос – почему она не уговорила Галину развестись?

– Какая ты обидчивая и нетерпимая. Все у тебя черное и белое, – вздохнула мама. – Весь мир и всех людей делишь на хороших и плохих. А в жизни – тысячи оттенков и граней. И у каждого свое мнение и своя правда.

– Правда всегда одна, – сказала я. – На то она и правда!

– Видишь ли, Ирочка, нельзя все делить на черное и белое. У твоей сестрицы характер не сахар. Хозяйка она никакая, прямо скажем. Неряха – в кого, не знаю. Работать не любила, мать – тоже так себе. Со снохой отношения выстроить не смогла. Здоровье… Всю жизнь кряхтит и ноет. Сутками лежит в постели.

Хорошая жена, ничего не скажешь! Знаешь, на такое «добро» спрос невелик. У нее и смолоду очередь не стояла. Нашелся один дурак – женился. Бросил через пять месяцев. Потом – удача! Второй объявился! Так вот, этот самый второй дурак, кроме того, что жлоб и бабник, всю жизнь убирал квартиру, гладил белье, таскал продукты. К сыну по ночам тоже вставал он. К ее, между прочим, сыну. Эта барыня только ныла исправно. И в больницу к ней таскался через день, и бульон варил, и яблоко тер с морковью. И всех врачей, несмотря на свое жлобство, оплачивал. И к любовнице своей не ушел – при больной жене остался. Да, кстати, сейчас ей путевку купил в санаторий. Сто долларов день стоит, между прочим.

Вот и подумай – кто хороший, кто плохой? Я ведь человек объективный, не говорю, что мои дети и внуки золотые. Все хороши.

– А я? Чем плоха я? В смысле – жена, мать, хозяйка? Чем я ему не угодила? В чем провинилась?

Мама вздохнула и ответила:

– Ты, Ира, жуткая эгоистка. В этом и корень всех твоих проблем. Ты – пуп земли. Самая честная, самая гордая, самая правильная. И боль твоя самая глубокая, и обида самая смертельная. Советую тебе об этом подумать, может, в чем-то разберешься, хотя бы для себя, может, что-нибудь придет в голову?

– Не придет! – крикнула я и бросила трубку.

* * *

Я решила пойти на работу. Дома наедине со своими мыслями больше находиться невозможно – я поняла, что просто скоро сойду с ума.

В толстом журнале о вакансиях строго ограничен возраст. Я поняла, что шансы мои минимальны. Да что там – их практически нет. Моя специальность… Да какой я специалист? Кому нужен мой покрытый пылью диплом? В секретарши я тоже не гожусь. В продавщицы не хочется. В няньки тоже. Я неплохо знаю английский. Но сейчас вся молодежь знает языки, без них никак. Надомная работа мне не подходит – нужно вырваться из дома, накраситься, одеться и общаться с людьми.

Я поняла – я не умею ничего. Получается, я никому не нужна!

У Анюты своя жизнь, у мамы свои заботы и проблемы. Про Галину я не говорю. Выяснилось, что мы с ней почти не общались – так, ни о чем. Только недавно поговорили по душам. Может, это мне было удобно – не видеть ее проблем? Не замечать их? Близких подруг у меня нет. Никогда я в них особенно не нуждалась. В социуме для меня тоже нет местечка – даже самого малого, незначительного. А муж… Не знаю, что он больше хочет вернуть – привычную, размеренную жизнь или меня. Думаю, что первое. Про любовь говорить не хочу. Любимым не изменяют. Просто там ему оказалось хуже, чем здесь. Вот и весь ответ. Для чего я живу на свете? И – для кого?

Ответа у меня нет. Зато есть ощущение полнейшей безысходности.

* * *