После измены

— А с Ларсенами разве угадаешь? Я ж не знал сам-то! — оправдывается в сердцах. — Да тут не так много, просто все с семьями. Я видел ещё трёх его партнёров. Закадычных друзей. Все, как мой отец, со взрослыми детьми. Ещё двое младших братьев вон стоят болтают.

Отовсюду незнакомая речь. Прекрасно.

— Ты говорил, что это будет просто семейный ужин, — допытывается Лида. — А тут столпотворение мирового масштаба.

— Потому что никто не решился отказать, Нох обидчивый и злопамятный. А семья для него — это довольно широкое понятие.

— Хм, — бросаю задумчиво, — а мне кажется, если кто-то не приедет, твой Нох даже не заметит.

— Это ты просто его плохо знаешь. Но ничего, познакомишься, — этот негодяй ангельски хлопает длиннючими ресницами.

— Пойдёмте немного осмотримся и выразим почтение имениннику.

Дом у Ларсена-старшего огромный. Всего два этажа, но территория большая. На фоне маленьких, аккуратно льнущих друг к другу домиков на противоположной стороне улицы, эта махина кажется настоящим дворцом.

Приглашённые одеты незамысловато: скромные платья, повседневные наряды, кто-то в джинсах, кто-то в рубашках. Народ разбился кучками, со всех сторон летит оживленный разговор.

Нет, ну правда, в голове не укладывается! Я думала, это будет обычный ужин. На две семьи. А получается, что только со стороны Итана пришло шесть человек: мать, отец, брат и нас трое. Кстати, брат у Итана видный парень. Весёлый, но постоянно загруженный, с телефоном в руках, вечно с кем-то разговаривает. Что-то решает. И имя у него тоже необычное — Вилан. Лида тихонько шепнула на ушко, что он холостой и в настоящее время занимается спортивным питанием. И Швецию покинул вслед за Итаном, около шести лет назад.

Мы нашли родителей Итана, которые приехали чуть раньше нас, поболтали с ними.

Знакомство с именинником вышло торопливое, не сказать что радостное. Мужчина в годах, брови сведены над переносицей, на морщинистом лице суровое выражение, и даже широкая улыбка не скрывает непримиримости характера. Сразу видно: он человек очень жёсткий. Кажется, я теперь понимаю, как он смог добиться успеха.

«Его заводы производят бытовую технику и электроприборы. Бренд известен повсеместно, это один из самых крупных поставщиков на мировом рынке», — краткая справка от Итана. Дословно.

Все ещё находясь под впечатлением от знакомства, я извиняюсь перед ребятами и сбегаю на террасу. Вот где поистине здорово. Вид отменный! Ухоженные газончики, высаженные в ряд деревья, выделенные каменной плиткой дорожки, в стороне искусственный водоём с насыпью из крупных камней. Невероятная атмосфера!

— Любуешься? — раздается сбоку русская речь. Поворачиваю голову, сталкиваясь с голубыми глазами. Вилан.

— Да. Захотелось на воздух. Я не ожидала, что будет так много народу.

— Тебе после всех «твоих» праздников, наверное, хочется тишины и покоя. А не вот это вот все.

Стабильности, уверенности, размеренности, — добавляю про себя.

— Нет, все в порядке. Я просто морально готовилась к скромному ужину человек на десять. А теперь чувствую себя немного не в своей тарелке. А еще я ни слова не понимаю из того, что они говорят, — скованно улыбаюсь.

В стороне ловлю движение и отвлекаюсь от разговора с Виланом.

Потрясённый взгляд устремляется ко входу. Через ворота уверенно проходит маленькая девочка. На вид… даже не знаю… четырех-пяти-шести лет. За ней уверенно шагает Йохан, на вытянутой руке несёт прозрачный чехол. Внутри нарядная ткань нежно-голубого цвета. Мужчина окликает девочку и указывает в сторону. Она согласно кивает, убегает за угол здания. Йохан направляется туда же.

Нас с Виланом мужчина, кажется, не заметил…

Глава 11

Я растерянно отворачиваюсь. Тягучий взгляд сам липнет к перилам, застывая.

Девочка как куколка: белокурая, хорошенькая, улыбчивая, волосы распущены и, кажется, немного вьются.

Так трогательно, что Йохан несёт ее платье и наверняка сам поможет ей переодеться.

Вот только эта семейная сцена напрочь выбила меня из колеи. Возможно, мужская забота полосует душу, потому что я в детстве никогда в свою сторону ничего подобного не видела. А может быть, собственное воображение сыграло злую шутку: Сергей, вполне вероятно, вот точно так же в будущем будет носиться со своей дочкой, а если родился мальчик, они могут играть в дартс или повсюду расклеивать наклейки с машинками…

— Да не волнуйся. Это не настолько принципиально.

Перевожу затуманенный взгляд на Вилана. Как ни силюсь, не могу вспомнить, о чем мы вели беседу. Нить разговора уже утеряна.

— Здесь главное — засветиться, — продолжает парень, мечтательно косится сначала на часы, затем на высокий забор. — Я, например, через часик сделаю ноги.

Я не решусь уехать. Мне кажется, это будет неуважением не только по отношению к имениннику, но и к родителям Итана.

У Вилана опять звонит мобильный, и мужчина с извиняющимся лицом постукивает пальцем по экрану.

— Оставайся. Я вернусь в дом, — мягко улыбаюсь и спешу удалиться.