После Исхода

Нет, вы не получите документ. Его содержание представляет ценность максимальной категории и подлежит засекречиванию с поименным уровнем доступа. Из трех человек. Вам, профессор, крайне далеко до такого уровня доверия, равно, как и главе Академии Наук. Ограничимся тем, что предоставленные вам данные достоверны.

И два года блуждания в тумане, каждый день, когда Терон проделывал душемотный путь на вечернее рандеву с Кардиналом — он собирался поговорить именно на эту тему. Месяц за месяцем, по нарастающей, когда напряжение ускорялось, не зная предела, а работа продвигалась крайне туго, не смотря на максимально щедрое финансирование — Терон понимал все острее, что без детального изучения манускрипта быстро результата не достичь.

Однако, любая попытка заикнуться про манускрипт жестко пресекалась иезуитом. Один раз — даже с выговором и лишением премиальных пунктов.

Сегодня Терон не выдержал опять. И дело принимало дурной оборот.

— Итак, сын мой, я — весь внимание…

Профессор ссутулился, как-то враз, буквально уменьшился вдвое. Он боялся вдохнуть, чтобы не выдать дрожь, охватившую тело целиком, поэтому вскоре в глазах потемнело из-за недостатка кислорода, а нервная тошнота подкатила к губам.

— Но… вы… требуете от меня невозможного…

— Вы разучились говорить? — Холодность идеально оттенила ехидство, сдобренное пронизывающим лазером глаз.

— Ваше святейшество, вы заставляете меня нарушить закон… Это же просто какой-то правовой коллапс… — Терон едва не икнул, успев вовремя прикусить щеку.

Кардинал с неожиданным любопытством посмотрел на толстячка-ученого, словно тот был диковинным экспонатом. Надо же…

— А никакого коллапса, милейший, нет… Не вижу ничего противозаконного предложить представителю паствы исповедаться. Не пытайтесь переложить на меня свои грехи, которые вы совершили отнюдь не по моей просьбе. Впрочем…

Кардинал неожиданно легко поднялся на ноги, обогнул старинную столешню, реставрированную и установленную на антигравитирующую основу, приложил ладонь к матовой управляющей панели на дальнем крае стола и принялся неспешно перебирать виртуальный ворох документов, елозя по светящейся поверхности.

— Собственно, вот… — Монах выбрал из хаоса нужный файл и поднял ладонь. Документ быстро выкристаллизовался вслед за пальцами, выводимый селектониевым принтером. Через минуту профессор мял вспотевшими ручонками тончайший сертификат на государственном бланке, который струился, будто живой при малейшем движении воздуха.

— Можете быть покойны… это приказ о присвоении вам десятой категории доступа… — Его Святейшество не глядел на жертву. — С этой минуты вы можете вполне свободно изучать темную часть инфосети, со всеми нелегальными нодами и еретическими сообществами. После каждого прочтения составляйте отчет — и никаких проблем.

Терон засопел жалобно, будто нашкодивший щенок и кардинал едва не улыбнулся. Оценил, душа твоя ученая, доброту и благодать?..

— А теперь — я вас внимательно слушаю, профессор. Первый отчет можем оформить прямо сейчас.

Солнце закатилось окончательно, подсвеченный воздух переливался над диковинным левитирующим столом и причудливыми языками окрашивал профиль старого инока. Святой отец слегка раскачивался в кресле, слушал отрывистый и сбивчивый рассказ новоявленного шпиона и думал о своем.

Даже в темной части инфосети, свалке информации, которая существует вопреки любым запретам на распространение неугодных властям знаний, мнений, суждений, сплетен, догадок и истин — реальных данных о Манускрипте Войнича не было. Дезинформация, которую Орден Хранителей Ватикана кропотливо внедрял в инфосеть — прижилась идеально.

Единый лишь факт омрачил душу седого кардинала. Про участие Конфедерации в успешных экспериментах по перемещению во времени — знать никто не должен. Неужели утечка?..

— Почему Конфедерация?.. — Святейшество ни единым обертоном не выдал свою заинтересованность. Тон его оставался ровным и безучастным, как и в начале разговора.

— Этот вывод был сделан мной самостоятельно… Ну, сами посудите… — Терон осмелел и даже закинул ногу на ногу. Он расселся в кресле, немного откинул спинку сидения и принялся царапать пальцами по сенсорному управлению инфо-интерпретатора, передавая на проекционный воздушный экран закорючки, в привычной для лектора манере: