После долгой разлуки

— Но какой же дружеский вечер без вина? — улыбнулся он. — У меня есть тост.

— Хорошо, — согласилась она, хотя предпочла бы лишь холодную воду.

Он пожал плечами, и она увидела, сколько силы и грации в одном этом простом движении.

— Расскажи мне, как ты стала арт-терапевтом.

— Я пошла учиться.

— Сразу после того, как приехала в Лондон?

— Да.

Официант принес вино, и они оба молчали, пока он откупоривал бутылку и разливал вино по бокалам.

— Cin-cin, — произнес Стефано, поднимая бокал. Аллегра почувствовала, как терпкая жидкость обволокла горло и согрела грудь. Стефано, казалось, чувствовал себя непринужденно, но Аллегре было не по себе. Его появление пробудило в ней такие воспоминания, которые она хотела бы держать на замке.

Какие бы чувства Стефано ни испытывал к ней семь лет назад, он явно оставил их в прошлом. Оставил всех призраков и демонов позади себя и двинулся вперед.

Так должна сделать и она.

Но должна ли?

Да, должна, сказала она себе.

Стефано перекинул ногу на ногу и легко улыбнулся ей.

— Расскажи мне о своей учебе, — сказал он.

— А что о ней рассказывать? — голос ее стал напряженным и высоким. — Я приехала в Лондон и остановилась в доме дяди… совсем ненадолго. Потом нашла работу, а когда скопила немного денег, пошла учиться на вечернее отделение. Скоро я поняла, что очень люблю искусство, и стала специализироваться на арт-терапии. Два года назад я защитила диплом.

Стефано задумчиво кивнул.

— Ты много сделала для себя, — сказал он наконец. — Должно быть, тебе было очень трудно — без всякой помощи.

— Альтернатива была хуже, — возразила Аллегра и почувствовала, что покраснела.

— Альтернатива, — медленно повторил Стефано. Он криво усмехнулся, и в его глазах мелькнуло что-то такое, от чего ей стало не по себе. — Альтернатива была — выйти за меня замуж.

Аллегра сделала глубокий вдох.

— Да, Стефано. Этот брак разрушил бы меня. Мать помогла мне убежать той ночью — и это меня спасло.

— А заодно она спасла и себя.

Аллегра прикусила губу.

— Да, я понимаю теперь, что делала она это ради себя, чтобы опозорить моего отца. Она использовала меня так же, как отец собирался использовать меня.

Через месяц после приезда в Англию она услышала о том, что мать ее сбежала со своим любовником Алонсо — шофером, который помог Аллегре скрыться. И тогда Аллегра рассталась с остатками своей наивности.

Ко времени побега Изабель Роберто Авести был банкротом: его фирма, «Авести интернешнл», потерпела крах.

Аллегра прикусила губу. Лицо Стефано оставалось непроницаемым. Он прямо смотрел ей в глаза.

— Я знаю, ты была потрясена, когда узнала, что наш предполагаемый брак был сделкой между мной и твоим отцом.

— Да, — согласилась она. — Но это еще не все.

— Что же еще? — спросил он.

— Ты не любил меня, — сказала Аллегра, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Но теперь это не имеет значения, не так ли? — добавила она как можно непринужденнее. — Все в прошлом, как ты сказал.

— Конечно, — голос Стефано был холодным. — Скажи, пожалуйста, с тех пор ты не была дома?

— Я побывала в Милане по профессиональным делам, — ответила Аллегра. — Но у меня нет дома, Стефано. Нашу виллу продали с молотка, когда отец разорился. — Голос ее был ясным и звонким, но она опустила глаза, чтобы Стефано не видел их.

Они замолчали на несколько секунд.

— Значит, теперь Лондон — твой дом? — спросил Стефано, когда молчание стало слишком напряженным.

Она пожала плечами.

— Это неплохое место для жизни, и я наслаждаюсь своей работой.

— Арт-терапией?

— Да.

— Есть ли у тебя друзья? — Он помедлил, покрутив в пальцах бокал. — Любовники?

— Это не твое дело, — напряженно ответила она, и он улыбнулся.

Она вспомнила о нескольких своих знакомых и пожала плечами.

— А у тебя? Друзья? Любовницы? — выдавила она и тут же пожалела об этом.

— Друзей — достаточно, — ответил Стефано, и на губах его заиграла какая-то жесткая улыбка. — А любовниц — нет.

Это признание поразило ее, но вместе с тем она почувствовала облегчение. Стефано был таким мужественным, таким сильным, что у него, как полагала Аллегра, должны быть любовницы.

Возможно, что любовниц у него нет в данный момент, подумала она цинично. Никого под рукой в этот вечер. Кроме нее.

— Тебе понравился мой ответ? — спросил Стефано, прерывая ее мысли.

— Мне все равно, — ответила она быстро.

Она увидела, как что-то вспыхнуло в его глазах, что-то живое и злое, и торопливо поставила бокал на стол.

— Почему же? — спросил Стефано, и губы его скривились в улыбке.

— Я думала, мы можем стать друзьями, хотя бы на один вечер, но ошиблась. Я поняла, что воспоминания могут причинять боль. И очень сильную.

Стефано склонился вперед и крепко сжал ее запястье.

— А я не испытываю боли, — сказал он тихо и твердо.

— Конечно, — язвительно проговорила она. — Ведь ты не любил меня. — Она сделала глубокий вдох и заставила себя продолжить: — Ты просто меня купил.

Он медленно покачал головой.

— Ты написала то же самое в своем письме.

Аллегра вспомнила о том письме, написанном круглым детским почерком, с расплывшимися от слез буквами, и почувствовала укол унижения.