После десятого класса

Да и газетные вести вызывают размышления. Во время похода было не до чтения. Но зачем во время войны публиковать такие строки якобы от имени болгар о русских: «Мы много раз, особенно в два последних столетия, взывали к их братским симпатиям, они по мере надобности пользовались ими и потом снова оставляли население на растерзание туркам»? К тому же это совершенно неверно. Тогда у России не хватало сил полностью одолеть Порту, оговаривали условия для болгар, а турки, пообещав и подписав договор, не выполняли...

Бородатый орловец, как-то попросивший у ополченцев табачку, сказал:

— Мы все падем, до единого падем, а вас под турком не оставим.

Солдат сказал от души и правду... Но правдой может быть и то, что, изменись международная обстановка, придет приказ армии вернуться в Россию и орловец вместе с другими встанет в походную колонну. Отрадно то, что сейчас вряд ли возможно такое огромное политическое потрясение, чтоб царь повернул армию назад... Но среди офицеров ходят слухи, что Александр намеревается освободить только Северную Болгарию —при условии, что Турция пообещает оставить и Южную, Пообещает!

Как только русская армия вошла в Румынию, ей стало не хватать всего: провианта, фуража, боеприпасов, медикаментов. И сейчас здесь, за Дунаем, воюет впроголодь, в рваной обуви, а товарищество «Грегер и К°» вовсю распоясалось в своих спекулянтских махинациях, и управы на него нет. За него заступается сам генерал Непокойчицкий.

Размышления Николова прервал шум, доносившийся из Систова; над крышами подымалась пыль, раздались несколько выстрелов и чьи-то вопли. Затем показался скачущий наметом казак, он закрутился среди марширующих ополченцев, крича:

— Эй, братушки, где ваш офицер? Живо!

Подскакав к Райчо, казак доложил, что комендант

Систова приказал всем ополченцам немедленно занять оборону на западной окраине Систова, перекрыть дорогу на Плевну и держаться до последнего.

— Кажись, беда, ваш скородь: сказывают, турки от Плевны прорвались. А у нас здесь и сил-то, почитай, нет. И переправа!

Не надо было быть грамотным военным, чтоб понять всю катастрофичность создавшегося положения. Если прорвалась армия Осман-паши, то она всей силой обрушится на Систово, на единственные мосты и отсечет всю Дунайскую армию вместе с Главной квартирой и резиденцией царя под Велико Търново, в селе Радоницы.

Хорошо, что у ополченцев в сумках и заплечных мешках уже были патроны, и еле обученная дружина Николова побежала на дорогу.

Выбрав место, Райчо приказал немедленно чем угодно окапываться, послал в ближайшие дома за ломами, кирками и лопатами, предупредив, что, если хозяева не будут давать, забрать силой. Закричал вдогонку:

— Горбенко, Конопатов, Казимирчук, назад. Управляйтесь здесь. В деревню не надо. Вы русские.

— Мы, ваш скородь, украинцы,— возразили Горбенко и Казимирчук.

— Сейчас это все равно. Коли придется отбирать у жителей инструмент, то пусть это делают болгары. Горбенко, берите первую роту и закрепляйтесь на той высотке. Рядом лощина, по моему знаку рубите все деревья на засеку. Марш!

У необстрелянных ополченцев тревожно блестели глаза. Николов бегал от окопа к окопу и твердил одно и то же.

— Вот ваш бруствер — это Болгария. Задний край окопа — нет ни Болгарии, ни нас.

Через несколько часов на дороге показались интендантские повозки; затем проехали раненые казаки, они еле держались в седлах. И никто ничего толком не мог сказать, кроме того, что турки здорово ударили и много побили наших. Потом показались группами и в одиночку санитарные фуры. На многих ездовыми были сами раненые. Медперсонал разбежался.

Оказывается, уже днем по Систову пошли слухи, что русские под Плевной разбиты. А панику поднял пьяный казак не то с перепоя, не то из озорства; он проскакал через Систово, размахивая саблей и крича: «Турки! Турки!»

В Систове было много беженцев, лазареты, тыловые службы; все это вместе с населением бросилось к переправам. Казак ускакал по мосту в Зимницу, где был схвачен и позже публично расстрелян. Понтонерам с огромным трудом удалось спасти мосты от обезумевшей толпы и пропускать на левый берег только повозки с ранеными.

А на берегу, на улицах стонала, кричала, металась в ужасе толпа, ожидая расправы башибузуков. К вечеру стали успокаиваться. Приходили новые санитарные обозы. Скакали связные и нарочные. Они сообщили, что гурок задержали. Но только на следующее утро жители Систова стали возвращаться по домам.

Двое суток, которые провел в бездействии Западный отряд Кридинера, Осман-паша не только использовал для укрепления Плевны, но и решил нанести удар во фланг с одновременным ударом с востока от Шумлы войсками Ахмет-Этюб-паши.

Выручил Скобелев-младший. Идя на помощь всего с несколькими сотнями казаков и одним батальоном, Скобелев ворвался в ряды бегущих с криком:

— Заманивай! Заманивай!

А кто из русских солдат не знал этого суворовского приема! И бегущие вспомнили, что за этой фразой последует команда на контратаку.