После бала

В интересующем омоновцев подъезде обнаружились восемь семей. Остальные квартиры стояли пустые, с выбитыми в ходе боев, мародерских походов или многократных зачисток дверьми. Многие повыгорели, либо были завалены обрушившимися с верхних этажей кусками бетонных перекрытий. В одной - бойцы обнаружили бывшую огневую точку. На окне сохранились изрядно потрепанные и обугленные мешки с землей, а пол был чуть не в два слоя засыпан стреляными гильзами. Похоже, тут работали пулеметчики. А, судя по буро-черным шкваркам на стене и полу, закончил их работу термобарический выстрел из "Шмеля".

Но особенно разглядывать эти картинки было некогда.

Выдворив на улицу молчаливых, зыркающих исподлобья мужчин, причитающих на разные голоса женщин и целые ватаги не столько испуганных, сколько любопытных детей, бойцы вернулись на площадку третьего этажа. Сбоку от одной из дверей, с угрюмой усмешкой посматривая на свежие, торчащие наружу щепки возле пулевых пробоин, стоял Змей. Рядом нервно переминался с ноги на ногу оперативник из комендатуры, в помощь которому, собственно, и были приданы омоновцы.

- Сам не откроет, - озабоченно сказал опер.

И, словно в подтверждение, за дверью глухо прозвучала короткая автоматная очередь. Снова полетели щепки. Одна пуля, срикошетив от стальных перил, секунды три дурным жуком металась между бетонными стенами лестничного пролета. Выбившись из сил и не найдя, чьей бы крови испить, она волчком прокрутилась по пыльному полу и упала в просвет между этажами.

- Его проблемы, - пожав плечами, снова проговорил Змей, - ладно, иди, покури, а мы тут сами разберемся. Пушной!

С верхнего этажа, бесшумно ступая ногами, обутыми в белые кроссовки, спустился сапер отряда - невысокий, сухощавый, с тонкими черными усиками, делающими его похожим на элегантного героя-любовника из старых фильмов. Он ловко, не задерживаясь в створе "стреляющей" двери, скользнул через площадку и встал с противоположной от командира стороны.

- Он там чем-то грохотал. Баррикадируется. Надо открыть так, чтобы на заходе не задерживаться.

- Сделаем!

Пушной, как любой хороший сапер, был хронически болен любовью ко всякого рода подрывам, ловушкам и прочим спецэффектам своего громыхающего ремесла. В любой другой ситуации он бы просто сиял от счастья, что представилась возможность поработать на виду у такой понимающей публики. И снял бы эту дверку аккуратненько, "по трем точкам", без лишнего шума и пыли. Но сегодня, как и его обычно жизнерадостный и улыбчивый командир, он был непривычно холоден и жестко сосредоточен.

Из саперной сумки, висящей на боку, он достал двухсотграммовую толовую шашку и вставил в гнездо детонатор с коротким куском огнепроводного шнура. Подумав секунду, достал вторую и стал сматывать их вместе изолентой.

- Не многовато? - почти беззвучно, одними губами спросил Змей.

- Все равно выходить из подъезда. Если будет мало, очухается, пока снова поднимемся, - так же тихо ответил Пушной. - Правда, если близко стоять будет, пришибет его.

- Его проблемы, - в третий раз повторил командир и, не торопясь, пошел на улицу.

Группа захвата, покуривая за компанию с опером, стояла прямо напротив двери подъезда. Вторая расположилась с обратной стороны дома, на случай, если "клиент" решит поиграть в альпиниста.

- Встаньте по бокам, - буркнул Змей, - Пушной там решил из целого подъезда одну квартиру сделать.

Бойцы молча расступились по сторонам и замерли в ожидании.

Сапер выскочил на улицу, досчитывая на ходу стремительной скороговоркой:

- и пять, и четыре, и три, и два...

Его внутренний хронометр слегка подвел. На счете "и два" дом содрогнулся. В окнах обжитых квартир надулись пузырями и звучно лопнули куски дефицитной полиэтиленовой пленки. Из оконных проемов разрушенных ударили пыльные смерчи. А через долю секунды воздушная кувалда шибанула изнутри подъезда, сорвав с петель входную дверь и расколов ее пополам.

Ого! - шарахнулся еще дальше в сторону послушавший доброго совета опер.

А в клубящуюся пыль, под злобные и отчаянные крики выставленных на улицу людей, пригнув головы в титановых шлемах и легко неся на себе почти пудовые бронежилеты, рванули бойцы ОМОН.

- Сколько можно! - один из стоявших в стороне мужчин-чеченцев бесстрашно преградил путь Змею. - Я с вами не воюю. Почему моя семья должна за других страдать? Где закон?

Оставшиеся в прикрытии командира бойцы угрожающе двинулись на рискового мужика, чтобы смести его с дороги. Змей знаком приказал им остановиться и опустить взметнувшиеся приклады.

- А когда тут, в Чечне, русских тысячами насиловали, грабили, убивали, вы о законе вспоминали? Здесь, у вас в доме, в четырнадцатой квартире людей пытали, над русскими девчонками изгалялись. Почему вы тогда молчали?

- Откуда мы знали? - глаза мужчины лживо метнулись в сторону, - мы ничего не слышали.

- Теперь будете слышать. Дверей, наверное, во всем доме не осталось, с мрачной иронией проговорил Змей. Под его тяжелым взглядом мужчина отступил в сторону, и командир, все так же не спеша, прошел в подъезд.