После

Я еще не до конца осознаю, что этот разговор происходит на глазах у Ноя.

– Да, ты не такая, как я, а я не такой, как ты, но поэтому мы и подходим друг другу. Мы разные, но мы похожи. Однажды ты сказала мне, что я делаю тебя хуже. А ты делаешь меня лучше. Я знаю, ты тоже чувствуешь это, Тесса. Да, я ни с кем не встречался, до тебя. Ты заставляешь меня хотеть быть чьим-то, хотеть быть лучше. Я хочу, чтобы ты считала меня достойным себя, чтобы ты хотела меня так же, как и я тебя. Я хочу спорить с тобой, даже орать, пока один из нас не признает, что мы не правы. Я хочу заставлять тебя смеяться и слушать твои рассуждения о классике. Просто… ты мне нужна. Я знаю, что бываю жесток иногда… хорошо, всегда, но это только потому, что я не знаю, каким еще можно быть. – Он переходит на шепот, глаза дико горят. – Я был таким слишком долго. И я не хочу больше быть таким. С тех пор, как встретил тебя.

Я потрясена. Он высказал все, что я хотела, но я никогда не думала, что он действительно на это осмелится. Это не тот Хардин, которого я знаю, но то, как торопливо он говорил, как тяжело и неровно он дышит, подтверждает, что он говорит искренне. Не знаю, как я смогла устоять на ногах после такого признания.

– Какого черта? Тесса? – в отчаянии спрашивает Ной.

– Тебе нужно уйти, – шепчу я, продолжая глядеть Хардину в глаза.

Ной делает шаг вперед и победно восклицает:

– Спасибо! Я уж думал, это никогда не кончится.

Хардин выглядит совершенно разбитым, абсолютно раздавленным.

– Ной, я сказала, тебе нужно уйти, – повторяю я.

Оба резко выдыхают. По лицу Хардина пробегает волна – и я протягиваю к нему руки, вкладываю свои маленькие пальцы в его дрожащие ладони.

– Что? – кричит Ной. – Ты шутишь, Тесса! Мы так давно знаем друг друга, а этот парень просто тебя использует. И он бросит тебя, как только тобой наиграется, а я люблю тебя! Не совершай ошибку, Тесса, – умоляет он.

Я понимаю, какую боль причиняю, но не могу остаться с ним. Я хочу быть с Хардином. Я хочу быть с ним больше всего на свете. И Хардин хочет быть со мной. И только со мной. Сердце снова сжимается, и я смотрю на Ноя: он открыл рот, чтобы еще что-то сказать.

– Я бы сейчас не стал больше ничего говорить, – предупреждает Хардин.

– Мне очень жаль, что так получилось, но я не шучу, – говорю я.

Ной не говорит ни слова. Он молча берет рюкзак и выходит из комнаты.

– Тесса… я… ты действительно чувствуешь то же, что и я? – спрашивает Хардин, и я киваю.

Как он мог не видеть этого раньше?

– Не кивай, пожалуйста, скажи это, – с отчаянием произносит он.

– Да, Хардин, я тоже чувствую это.

Я не умею красиво и умно говорить, но кажется, ему достаточно этих простых слов.

Улыбка, озарившая лицо Хардина, отчасти облегчает боль, что я чувствую, разбив сердце Ноя.

– Что нам теперь делать? – спрашивает он. – Я в этом деле новичок, – усмехается он.

– Поцелуй меня, – говорю я, и он прижимает меня к груди, сжимая ткань на моей спине.

Губы у него прохладные, а проникший в мой рот язык горяч. Несмотря на бурю, только что пронесшуюся по моей комнате, я спокойна. Кажется, моя мечта сбылась. Я знаю, что это затишье перед бурей, но сейчас Хардин – мой якорь. Я молюсь лишь о том, чтобы он не утянул меня на дно.

Глава 52

Когда Хардин, наконец, прерывает наш поцелуй и садится на кровать, я усаживаюсь следом. Несколько минут мы молчим, и я уже беспокоюсь, что веду себя как-то не так, как нужно… Но не понимаю, что делать.

– Так, чем ты сегодня собиралась заняться? – спрашивает он.

– Ничем, только позаниматься, – говорю я.

– Прикольно. – Он прищелкивает языком. Кажется, он тоже нервничает, и я рада, что не я одна.

– Иди сюда, – зовет Хардин, протягивая ко мне руки.

В момент, когда я залезаю к нему на колени, дверь открывается, и Хардин раздраженно воет. Стеф, Тристан и Нэт заваливаются в комнату и таращатся на меня. Я спрыгиваю с коленей Хардина и пересаживаюсь на другой край кровати.

– Кажется, вы, ребята, собирались по-дружески перепихнуться? – деловито спрашивает Нэт.

– Нет! – пищу я.

Я не знаю, что ответить, жду, что скажет Хардин. Он молчит, и Тристан с Нэтом начинают рассказывать о вчерашней вечеринке.

– Кажется, я немного упустил, – говорит Хардин, и Нэт пожимает плечами.

– Да, Молли устроила стриптиз-шоу. Она разделась догола, надо было это видеть, – отвечает Нэт.

Меня передергивает, и я смотрю на Стеф, которая, в свою очередь, смотрит на Тристана, видимо, надеясь, что он не станет обсуждать голую Молли. Хардин улыбается.

– Да чего я там не видел?

У меня перехватывает дыхание, и я пытаюсь скрыть это кашлем. Не надо было ему так говорить.

Хардин мрачнеет, видимо, поняв, что только что сделал.