После

— И это я только про тебя сказал. Как при этом начнут полоскать мое имя, я молчу. Как будут смотреть на Софию — тем более. Сейчас не время для разводов.

— Не сейчас, — шепнула жена, умоляюще глядя на него. — Позже. Через несколько лет, например. А пока… я буду исполнять формальные обязанности. А ты… будешь жить с Софией.

Арен молчал. Его тошнило.

— Это же лучше, чем ложь! — воскликнула Виктория, приподнимаясь, и обняла его. — Ну, Арен! Мы все знаем правду. И ты, и я, и София. А остальных это не касается!

— Защитник, — пробормотал император, погладив супругу по голове, — почему это не казалось таким сложным, когда я собирался лгать тебе?

— Потому что ложь легче, чем правда. Мне так Силван на сеансе сказал. — Виктория положила руку Арену на грудь и продолжила с той же горячностью: — Но ложь — это грязь, а правда не может быть грязной, даже если она болезненная.

Они сидели, обнявшись, несколько минут, и молчали, но в этом молчании и легких движениях их ладоней, которыми они продолжали касаться друг друга, было больше любви, чем во всех прошедших годах брака.

— Я убрал Софию из дворца, чтобы не рисковать ее жизнью, — признался Арен негромко. — Я устал от покушений и боялся за нее.

— Понимаю. Но это не выход. Иначе надо убирать отсюда всех, кого ты любишь, в том числе Агату с Александром. А Арчибальд? Ему в таком случае нельзя быть охранителем, он же может погибнуть раза по два в месяц, если не чаще.

— Ты права. — Император склонил голову и невесомо поцеловал жену в лоб. — Вик… Ты уверена? Мы сейчас неплохо понимаем друг друга, можно попробовать построить нормальную семью. Я буду заботиться о тебе, и клянусь, ты никогда не будешь несчастной.

Она улыбнулась с горечью и, подняв голову, ответила, глядя ему в глаза:

— Уверена, Арен.

ЭПИЛОГ

Все это случилось в один день. Вернувшись с работы, София обнаружила на кровати белую лилию. Этот цветок члены императорской семьи дарили своим избранницам в том случае, если собирались жениться.

Пальцы ее заскользили по бархатным лепесткам, усиливая мягкий и пряный аромат, и сердце забилось быстрее. Неужели он все-таки передумал? Спустя полтора месяца — передумал? Или этот подарок значит что-то другое? Нет, а что еще он может значить?

София боялась поверить. Сидела на постели, сжимала в ладонях стебель цветка, и почти не дышала. И тихий писк почтомага с трудом расслышала.

Письмо! Может, Арен оставил ей не только цветок, но и записку?

Однако письмо было не от императора, а от его жены.

«Я давно хотела написать тебе это, но боялась. Теперь не боюсь, потому что Арен меня поддерживает. Я все знаю, Софи. Знаю, и прошу тебя вернуться во дворец. Больше между нами не будет лжи, не будет обмана, и вы сможете быть вместе…»

Строчки плясали перед глазами, расплывались, дрожали, и София никак не могла осознать то, что действительно читает все это. Виктория, к которой она в последние недели начала относиться с огромной нежностью, мягко уговаривала вернуться, уверяла, что не против, хоть это и будет сложно, но они справятся. Справятся, потому что не лгут и уважают друг друга.

Дочитывая письмо, София уже с трудом дышала. И когда перевернула листок и увидела не карикатуру, а обычный рисунок, на котором она обнимала радостных Агату и Александра — дышать стало невозможно вовсе. Она хлопала ртом, как рыба, обливаясь слезами и чувствуя себя одновременно и счастливой, и несчастной.

— Вано! — воскликнула София, когда наконец смогла и дышать, и говорить, и распахнула дверь комнаты. — Вано!

— Что? — раздался его голос с первого этажа, и она попросила:

— Подойди, пожалуйста.

Через минуту Вагариус, полюбовавшись на красное и заплаканное лицо внучки, уже читал письмо императрицы. Закончив, он вздохнул и, отложив в сторону листок, обнял Софию.

— Я могу перенести тебя во дворец прямо сейчас, — сказал он с грустью. — Попрошу Ральфа сделать допуск, он не откажет.

— Ты… не против? — прошептала София, прижимаясь к груди своего дедушки и глотая слезы. — Не против?..

— Как я могу быть против, если все это время я наблюдал, как вы оба медленно умираете? — ответил Вано, сжав ее плечи. — Император ходил весь почерневший и так похудел, что ему пришлось срочно менять гардероб. А ты? Ты сколько раз улыбалась за последние недели? Меньше, чем пальцев на одной руке. Я не хочу хоронить ни его, ни тебя.

София вздрогнула и подняла голову.

— Тогда пойдем. Пойдем скорее!

Они перенеслись во дворец через несколько минут из собственной прихожей, но прежде чем идти к Арену, София направилась в парк. Именно там гуляли сейчас наследники и Виктория.

Агата и Александр увидели ее издалека и так завизжали, кинувшись навстречу, что со всех окрестных деревьев срочно улетели все без исключения птицы.

— Софи-и-и-и!!! — визжали дети, обнимая ее, опустившуюся на колени, и прыгая от восторга, но вскоре этот восторг сменился слезами.

— Мы тебя так ждали-и-и-и! — разрыдался Александр, и тут же заплакала и Агата.

— Ты же не уйдешь больше? — захныкала девочка, вцепляясь в рукав платья Софии. — Не уйдешь же?!