Посланники Нибиру

Тоби Ларк разочарованно откашлялся. Отодвинувшись от стола, разделявшего их с задержанным, свернул виртуальную копию ювелирного яйца, упаковал информер в папку и выключил запись допроса. Все это он проделал в полной тишине, избегая встречаться взглядом с молодым вором. Застегивая кнопку на папке, на мгновение замер и посмотрел в глаза креонидянину.

– А и то верно, – воодушевился наигранно. – Сам справлюсь. А ты посиди, подожди. Завтра-послезавтра тебе предъявят обвинение…

Креонидянин фыркнул, пожал плечами, прекрасно понимая, к чему клонил старший следователь.

– Когда эта штука должна быть у вас? – он указал взглядом на креоник следователя.

– Завтра.

Хаско Болл покачал головой:

– Мне нужно три дня…

Тоби Ларк широко улыбнулся и щелкнул пальцами.

– Считай, они у тебя есть. – Под его пальцами щелкнула канцелярская кнопка на папке.

Хаско продолжал с той же интонацией:

– …И катер с вуалью-декодером.

Тоби Ларк скривился, будто съел что-то кислое:

– Я попрошу своего помощника, он ускорится и подготовит постановление о твоем переводе на Калипсо уже сегодня, – он похлопал по папке. – Все доказательства же налицо, чего тянуть, верно? Тем более, тебя там наверняка заждались твои друзья. Тот же Сурф будет чрезвычайно рад встрече.

Он подмигнул креонидянину. Тот чертыхнулся, покосился с осуждением:

– Я понял, – выдавил с трудом. – Но катер мне все равно нужен.

– У меня есть предложение получше.

Глава 8. Других идей не нашлось

Борт фрегата «Концор»

Первым делом Филин заблокировал дверь. Оторвав переднюю панель, вытащил из корпуса пучок проводов и один из разъемов, соединил в неправильном порядке. Пока операторы «Концора» найдут ошибку, пока перенастроят по новым линиям, пройдет пара часов.

Далее, оглядевшись, он нашел взглядом глазки камер видеонаблюдения – их тоже надо закрыть. Пройдя к шкафчикам с препаратами и методично открывая их, он нашел медицинский пластырь для фиксации повязок. Разорвав упаковку, бросил ее в корзину для мусора и оторвал от рулона несколько лоскутов. Переставляя стул, он легко поднимался на него, чтобы один за другим заклеить глазки камер. Он не прятал лицо, будучи уверенным, что дежурные в рубке уже обнаружили диверсию и доложили руководству. Да и с Сыырхадом он успел поговорить откровеннее некуда. Теперь у него своя игра.

Стоило только выяснить некоторые детали. Но этим Филин планировал заняться прямо сейчас.

Он придвинул к себе высокий стул, установил его перед монитором искина у группы саркофагов. Он прекрасно знал, что подобное управление – типично для всех кораблей. Центральный информационный узел блока, в данном случае медицинского, на котором размещен специализированный функционал – программы гиперсна, диагностики членов навигаторской группы, авто-лекарь. Но любой специализированный функционал является частью общей сети, подключен к искину корабля. Значит, уязвим.

И Филин лучше всех знал эти уязвимости.

Он ввел код, который сообщила ему клириканка перед смертью – экран ожил, на мониторе застыло окно, которое клириканка не успела закрыть. Филин побежал взглядом по таблице, ничего не понял – медицинские параметры были для него темным лесом. Но цифровому коду в уголке экрана сообразил, что это его собственная биотелеметрия. Клириканку заинтересовал уровень его нейроактивности – именно в этом столбце замер курсор. Филин усмехнулся и свернул окно – о своей нейроактивности он все знает и без табличек. Но ему стало забавным, что клириканка обратила внимание именно на это свойство.

Его пальцы порхали над узкой и неудобной клавиатурой, в ней не было некоторых обозначений – Филину пришлось настраивать обозначения. Монитор не соответствовал нужной цветности для работы с алгоритмом – Филину приходилось вглядываться в тесное переплетение графиков и диаграмм, чтобы отследить нужные и вовремя ввести коррективы.

Иногда он тихо ругался, сцеживая сквозь зубы креонидянские ругательства, пока, наконец, не выдохнул с облегчением: он был в основном искине. Развитый мозг корабля быстро подчинился ему как наиболее достойному – в этом не сомневался сам Филин. Он усовершенствовал имеющийся алгоритм, и тот теперь смотрел на мир его глазами – удивленными и злыми. Он чувствовал биение сердец навигаторской группы, слышал скрежет металла в трюме. Он практически чувствовал «Концор» как если бы стал его навигатором-аватаром. Только он не был ни тем, ни другим.

– Что ж, – прошептал он, – займемся главным.

Он выделил промежуток времени, когда был в капсуле гиперсна и под капельницей. Сыырхад в это время куда-то летал. А потом, буквально за несколько минут до разговора с Филином, у него состоялся разговор по выделенному и зашифрованному каналу. Кодировки его у искина не было. Но это было и не нужно – запись зачем-то сохранили и вот поручили спрятать искину корабля.

– Идиоты, – фыркнул Филин. – Как вы вообще мятежниками стали?!