Послания

Пали армяне, кантабр - то Клавдия доблесть Нерона,

Доблесть Агриппы; Фраат, преклонивши колени смиренно,

Цезаря власть над собою признал; золотого Обилья

Рог в эту осень плоды на Италию щедро рассыпал.

Пер. Н. С. Гинцбурга

13

Как я не раз уж тебя наставлял пред твоим отправленьем,

Августу, Виний, вручить за печатями должен ты свитки,

Если он весел, здоров, наконец, если сам только спросит;

Ты из усердья смотри, не сдури, чтоб досаду на книжки

Ты не навлек бы, пристав, как неистово-рьяный служитель.

Если ж тебя отягчит бумага с моими стихами,

Лучше отбрось ее прочь, чем то, что прошу я доставить,

За спину сунуть в мешок, Ослицы прозвание насмех

Людям отдав и себя всего города баснею сделав.

10 Силы свои напряги на холмах, на реках и на лужах.

Трудности все одолев, лишь только туда доберешься,

Ношу ты бережно так держи, чтобы книг моих связки

Ты не подмышкою нес, как носит крестьянин ягненка,

Краденой шерсти клубок носит Пиррия, пьяная вечно,

Шляпу и обувь - бедняк, к столу приглашенный из трибы.

Всем вокруг не болтай о том, как, вспотевши, тащил ты

Песни, что могут привлечь, пожалуй, и очи и уши

Цезаря. Сколько б тебя ни просили, вперед продвигайся.

Шествуй, здоров будь, смотри не споткнись, не испорти посылку!

Пер. Н. С. Гинцбурга

14

Староста л_е_са, полей, где я вновь становлюся собою,

Ты же скучаешь, хоть есть целых пять очагов там семейных,

Добрых отцов ровно пять, и в Варии все они знатны.

Спорить давай, кто скорей: сорняки из души я исторгну,

Или же ты - из полей; и кто чище: Гораций иль поле.

Держит хотя меня здесь привязанность к Ламию - полный

Скорби о брате, с тех пор как смерть унесла его, плачет

Он безутешно; туда все ж стремятся и дух мой и мысли,

Радостно все, на пути стоящие, руша преграды.

10 Я говорю: счастлив тот, кто в деревне живет, ты же - в Риме:

Жребий чужой кому мил, тому свой ненавистен, конечно.

Оба неправо виним мы - глупцы - неповинное место:

Тут погрешает душа - никогда от себя не уйти ей.

В Риме, слугою, просил о деревне ты в тайной молитве,

Старостой стал, - и мечты о Городе, зрелищах, банях.

Верный - ты знаешь - себе, отъезжаю отсюда я с грустью

В Рим всякий раз, как дела, ненавистные мне, меня тащат.

Разное радует нас, и вот в чем с тобой мы не сходны:

То, что безлюдною ты, неприветной пустыней считаешь,

20 Я ведь отрадой зову, и кто мыслит, как я; ненавистно

Мне, что прекрасным ты мнишь. Видно, к городу тягу внушают

Сытный трактир и вертеп тебе; также и то, что наш угол

Перец и ладан скорей принесет нам, чем гроздь винограда;

Нет и харчевни вблизи, что тебе бы вино доставляла,

Нет и блудницы, чтоб мог под звук ее флейты скакать ты,

Землю топча тяжело; да при всем этом ты еще пашешь

Поле, что очень давно не видано крики; за быком ты

Ходишь и кормишь его листвою, состриженной с веток.

Дела лентяю придаст и ручей, когда ливень прольется:

30 Трудно поток удержать от лугов, озаряемых солнцем.

Ну же, послушай теперь, что согласье у нас нарушает.

Прежде мне были к лицу и тонкие тоги, и кудри

С лоском, и Цинаре хищной я нравиться мог без подарков;

Пил я с полудня уже прозрачную влагу Фалерна.

Ныне же скромно я ем и сплю на траве у потока;

Стыдно не прежних забав, а того, что забав я не бросил.

Здесь же не станет никто урезать мою радость завистным

Глазом иль в злобе слепой отравлять, уязвляя речами:

Смех лишь соседям - смотреть, как сдвигаю я глыбы и камни.

40 Лучше с рабами глодать паек городской ты желаешь,

Рвешься, мечтая, попасть в их число. Но завидует хитрый

Конюх тебе: сколько дров, овощей и скота ты изводишь!

Бык себе просит седла, а ленивый скакун просит плуга;

Мой же обоим совет - делай каждый охотно, что можешь.

Пер. Н. С. Гинцбурга

15

В Велии, Вала, зима какова, что за климат в Салерне,

Что там за люди живут и какая дорога? (Ведь Байи

Муза Антоний признал для меня бесполезными; все же

Ненависть их на меня он навлек, приказав мне купаться

В самую стужу. Местечко все стонет, и заросли мирты

В полном презреньи теперь, и серные ванны, что выгнать

Могут недуг застарелый; ему ненавистен, кто смеет

Голову или живот подставлять под источник Клузийский,

Тот, кто стремится к ключам Габийским и к весям прохладным.

10 Место придется менять и мимо подворий знакомых

Гнать свою лошадь. - "Куда ты воротишь? Не в Кумы держу я

Путь и не в Байи!", сердясь, тогда скажет наездник и левым

Поводом дернет; узда заменяет ведь лошади ухо).

Хлебный запас у кого из обоих народов богаче?

Там дождевую ли пьют, ключевую ль из вечных колодцев

Воду берут? (О вине тех краев ничего не пиши мне.

Здесь я в деревне своей терпеть могу все, что угодно;

Если ж у моря живу, то ищу - благородней, помягче,

Чтобы заботы все прочь отгоняло, надежды вливая

20 В жилы и в душу мою, слова на язык подавало,

Так чтоб предстал молодцом я пред девой любезной луканской).

Больше какая страна там зайцев плодит или вепрей?

Больше в каких там водах эхины иль рыбы таятся,

Чтоб возвратиться домой феакийцем я мог зажиревшим?

Должен ты все отписать мне, а я - тебе полностью верить.

Мений, когда он отца и матери средства истратил

Храбро до тла, балагуром столичным считаться он начал: