Послание из ада

– Да, – просто согласилась Мэгги и, отломив кусочек хлеба, стала медленно жевать. – Я почувствовала предсмертный ужас и боль Кристины даже на расстоянии. Кроме того, я догадывалась, мои способности с каждым днем становятся все острее. – Она нервно повела плечами. – В последнее время, выезжая на место преступления, я стала принимать специальные меры предосторожности, чтобы это не застало меня врасплох, но они не всегда помогали.

– Ты должна была предупредить меня.

– Зачем? Ты бы все равно не поверил.

Джон не стал возражать. Когда Мэгги поела, он подал ей чашку горячего кофе, а сам стал убирать со стола. Мэгги вышла в гостиную. Несколько минут спустя Джон присоединился к ней. Она неподвижно сидела, свернувшись калачиком, в дальнем углу дивана. Мэгги была в черном свободном свитере и темно-зеленых спортивных брюках, и от этого ее кожа казалась светлее, чем обычно, а волосы полыхали точно костер.

Когда Джон осторожно опустился рядом, Мэгги пошевелилась, посмотрела на свои руки и сказала рассеянно:

– Я чувствую себя почти как леди Макбет. Кровь на моих руках. Я все еще чувствую ее запах! – Она спрятала ладони между коленями и повернулась к нему.

– Может быть, тебе лучше снова лечь? – озабоченно поинтересовался Джон.

Мэгги коротко и сухо рассмеялась:

– Нет. Я не хочу оставаться одна. Ты можешь немного посидеть со мной?

– Конечно, могу, но мне кажется, ты совсем не отдохнула.

– Немножко отдохнула. На несколько часов меня, во всяком случае, хватит. Впервые за последние несколько дней я спала спокойно, быть может, потому, что знала – ты здесь и никуда не уйдешь. Кстати, не помню, я тебя поблагодарила?

– За что? За то, что я не ушел? Но я сам хотел остаться с тобой…

– За то, что остался со мной. За то, что вытащил меня из той комнаты. Если бы не ты, я вряд ли бы сумела выбраться оттуда сама.

– Ты должна пообещать мне одну вещь, Мэгги.

– Какую?

– Что никогда больше не будешь ходить в такие места одна.

Она невесело улыбнулась.

– Обещаю: я не буду ходить в такие места одна. Мне было очень страшно.

Джон выбрал бы более сильное слово для описания своих чувств, но сказал только:

– Мне тоже было страшно, Мег.

– Прости. – Она снова разглядывала ладони, словно не смотреть на них было выше ее сил.

– Никакой крови нет, Мэгги.

– Я знаю. – Она уронила руки на колени, но по-прежнему не отрывала от них взгляд.

– Я, – начал Джон, не вполне уверенный, что выбрал самый подходящий момент. – Мне кажется, нам пока не стоит говорить об этих вещах.

Мэгги снова улыбнулась:

– Не стоит так не стоит.

– Я больше не сомневаюсь в твоих способностях, просто… – заторопился Джон.

– …Просто они для тебя непривычны, – закончила она.

– Перестань читать мои мысли! – с деланной веселостью сказал Джон, надеясь придать разговору более легкий характер.

Мэгги снова посмотрела на него.

– Это один из недостатков близкого знакомства с эмпатом, – сказала она. – Ты разочарован?

– Нет, не разочарован, только я ничего подобного не ожидал.

– Я вовсе не хотела читать твои мысли. Извини.

– Я знаю.

Джон нахмурился. Он собирался сказать что-то совсем другое и теперь сам не знал, зачем завел речь о всяких пустяках. Но заговорить о том, о чем ему хотелось, он не решался. Было ясно, что одно неверное слово или неправильно выбранная интонация могут больно ее ранить. К тому же у него пока не было уверенности, что он готов сказать это и тем более что она готова его выслушать. Вот почему Джон испытал некоторое облегчение, когда Мэгги повернулась к экрану телевизора.

– Снова дождь, – проговорила она. – Вечный, бесконечный дождь. Жители Сиэтла не загорают, они…

– …покрываются ржавчиной, – подсказал Джон.

– Все время забываю, что ты здесь вырос. – Мэгги досадливо дернула плечом.

– Между прочим, я подумываю о том, чтобы вернуться сюда насовсем. Как ни странно, в Калифорнии мне очень не хватает дождей.

Словно в ответ на его слова, на крышу обрушился целый водопад грохочущих, холодных капель. Несколько мгновений Мэгги прислушивалась.

– Да, я думаю, мне бы тоже не хватало дождя. Это успокаивает, – сказала она.

Оба замолчали, их молчание было напряженным, тревожным. Чтобы почувствовать это, не нужно было быть эспером. Слишком многое между ними осталось невысказанным.

– Мэгги?

– Давай не будем говорить об этом сейчас, – ответила она. – Ни об этом и ни о чем другом. С каждым из нас произошло слишком много всего, чтобы мы могли быть в чем-то уверены.

На этот раз Джон почти не раздумывал.

– Но я уверен в том, что чувствую, – сказал он, подчеркивая голосом каждое слово. – Я не уверен только в том, что чувствуешь ты. Я хочу сказать… – он тряхнул головой, и Мэгги, поглядев на него, невольно улыбнулась. Сейчас Джон был похож на школьника, впервые отважившегося заговорить с понравившейся девочкой, и поэтому каждое слово имело для него огромное значение.

– Так что же ты хочешь сказать? – спросила она мягко.

– Ты умеешь чувствовать эмоции других людей, Мэгги, ты ощущаешь чужую боль как свою, но остаются ли у тебя силы для себя? Что чувствуешь ты сама?