Посланец

— Королевой? — Мерлью села, еще раз задумчиво оглядела бескрайний пустынный пляж, разбивающиеся о берег неутомимые волны, редкие деревья, сумевшие пробиться сквозь песок, и еще более редкие кусты. Рассмеялась и откинулась на спину. — Слушай, Найл, тут Симеон обещал меня пищей богов угостить. Пойдешь?

— Долго ждать. Давай попробуем ее прямо сейчас. — Он разворошил огонь и принялся выгребать обугленных рачков. Быстро счистил с одного ставший хрупким панцирь, кинул в рот, блаженно зажмурился. — Пожалуй, уже готово.

Десяток креветок Найл отгреб себе с принцессой, на остальные кивнул Нефтис:

— Давайте разбирайте, пока горячие.

Возможно, питайся они этим нежным, чуть-чуть сладковатым и слегка припахивающим йодом мясом каждый день, оно не вызывало бы такого восторга, но все, кроме Найла и Симеона, пробовали его впервые в жизни и восхищения скрыть не могли. Даже знающая во всем меру принцесса объелась до того, что не могла двигаться и, жмурясь солнцу, лениво сказала:

— Королевой быть в этой глухомани не хочу, а вот отдыхать готова хоть всю жизнь. Гони нас отсюда, Найл, а то привыкнем к хорошему и уходить не захотим.

Лагерь зашевелился ближе к вечеру, когда солнце опустилось почти к самой линии горизонта, и хотя до сумерек было далеко, у моря стало заметно прохладнее. Быстро выяснилось, что ловить в воде практически нечего — почти все крупные рачки попались людям с первой попытки, а другой добычи не удалось даже заметить. На берегу подходящих объектов для охоты тоже не нашлось — только редкие мухи да слепни, но и те среди смертоносцев долго не летали… Впервые с начала похода пришлось воспользоваться заготовленными в лесу вампиров припасами.

Найл не только не огорчился, но и, наоборот, приказал раздавать парализованную живую пищу всем проголодавшимся смертоносцам. Он хотел добавить паукам сил перед дальней дорогой, а людям облегчить заплечные мешки. В конце концов, главное в пустыне — вода. Будет вода, с едой что-нибудь придумают; не будет воды — и пища не понадобится.

— Первый раз в жизни попала на море, а ты сразу уводишь, — посетовала Мерлью. — Обидно.

— Как первый раз? — удивился Найл. — Разве вас не на корабле в город привезли, когда Диру захватили?

— Тогда я была пленницей, а не свободным человеком! — резко ответила принцесса.

— Извини, не хотел тебя обидеть…

— Ладно, — смягчилась девушка. — Ты ведь тоже через это прошел.

— Да уж…

Найл вспомнил неожиданный, резкий удар, от которого перехватило дыхание, вновь ощутил рывок, перевернувший его вверх ногами и вскинувший в воздух, бесстрастно-задумчивые глаза и клыки перед самым носом, острый мускусный запах и собственный крик ужаса.

— Ладно, давай не будем больше об этом, — взяла его за руку девушка.

— Пойдем лучше к морю.

В сумерках море успокоилось, поражая зеркально-ровной гладью. Словно и не пучина без дна и края, а тихое лесное озерцо.

— Красиво… — прошептала принцесса. — Вот только холодно.

Девушка сильнее прижалась к правителю, спрятав ладошки под мышки, положила голову ему на плечо. Они сидели метрах в пяти от воды и молча любовались темной бездной, в которой уже начали отражаться первые, самые яркие звезды.

Найл положил руку ей на плечо, ткнулся носом в пахнущие можжевельником волосы.

— А хочешь, искупаемся? — откинула голову Мерлью. — Ночью вода становится совсем теплой.

Ее губы оказались почти напротив его, Найл не устоял перед порывом и поцеловал свою принцессу. Та ответила. Найл целовал ее снова и снова, пьянея от внезапной вседозволенности. Нет, Мерлью не была первой его женщиной, но никогда еще он не испытывал такого счастья от возможности целовать горячие страстные губы. Да и не было их раньше, таких вот губ. Раньше были тела, покорные или властные, сильные или податливые, дарящие удовольствие или просто выказывающие покорность. Чувства не было.

— Я люблю тебя, Мерлью, — прошептал он. — Я люблю тебя, желанная моя…

— Врешь ты все… — В словах девушки было больше неуверенности, чем усмешки, и она с готовностью откинулась на спину. Его руки скользнули по стройному телу, не задерживаясь ни на груди, ни на животе, ни на бедрах, ни на ногах — они хотели объять сразу все. Потом забрались под подол туники, коснулись кудрявого пушка внизу живота. Принцесса резко сжала ноги, расслабила, опять сжала, ее тело на мгновение выгнулось, словно сведенное судорогой, и тут же опало.

— Подожди, — шепнула Мерлью. — Последний поясок сломаешь. Я сама.

Она села, немного повозилась с поясом, отложила в сторону. Потом вытянула руку в сторону моря:

— Смотри!

— Что?

Найл тоже присел. Метрах в ста от берега, глубоко под поверхностью воды, неторопливо передвигалось пять зеленых огней. Они то останавливались, то ускоряли ход, то возвращались обратно, туда, где только что побывали. Потом двигались дальше.

— Что это, Найл?