Посередине (СИ)

И словно прорвалась лавина! Род, только что с трудом справившийся с паникой вокруг своих корпораций, вновь оказался на самой грани. Только теперь на него обрушилась не буря негативного хейта, а цунами векселей на гигантские суммы. Вытаскивалось все, что казалось самым надежным и долговременным. С залоговыми векселями полезли даже те, кого род Скуратовых считал своими самыми верными союзниками и партнерами. Никто уже не считал потерянные проценты. Все, боясь потерять изначальные вложения, стремились вернуть хоть что-то.

К вечеру представитель имперского экономического регуляторы объявил, что общая сумма, предъявленных к оплате роду Скуратовых векселей, достигла баснословной суммы в 2,7 миллиарда рублей. Причем первый платеж, примерно в четверть суммы, должен был поступить на счет регулятора-посредника уже через трое суток. Получалось, что за неполные семьдесят два часа роду нужно было раздобыть где-то шестьсот с копейками миллионов рублей.

Перед родом вновь замаячила пропасть. Только на этот раз в рукаве у них не был заготовлен козырный туз в виде щедрых вливаний господина Рукавишникова. Взять в столь кратчайший срок деньги было физически неоткуда.

-//-//-

Это был один из тех жилых комплексов-муравейников, которые город строил в рамках социального эксперимента более сорока лет назад. Руководствуясь желанием сформировать массовый рынок дешевого арендного жилья, в окраинных районах столицы были возведены гигантские, на несколько десятков тысяч жителей, жилые комплексы с многочисленными стандартными жилыми модулями и обширными общественными пространствами — развлекательными зонами, секторами самообслуживания с прачечными, столовыми, центрами бытового обслуживания.

Планировалось, что жилье в таких комплексах смогут себе позволить и прибывающие в столицу жители других регионов, и молодые специалисты, и даже малоимущие с небольшими доходами. Позднее, рассчитывали организаторы эксперимента, часть жителей с ростом своих доходов будет переезжать в другое жилье, более комфортное и более высокого класса. Их места в жилых комплексах займут новые жильцы. Должен был возникнуть своеобразный поток жильцов, которые будут со временем улучшать свои жилищные условия.

Однако сразу же все пошло не так, как задумывалось. В человеческих муравейниках, заселенных в значительной мере малоимущими и асоциальными людьми, почти сразу же начали возникать признаки классических гетто. Появлялись банды со своими вожаками, разнообразные этнические группировки, регулярно устраивавших разборки с поножовщиной и стрельбой. Навести порядок полицейскими силами в многотысячных бетонных коробках физически не представлялось возможным. Постепенно, жилищные комплексы начали превращаться в изолированные от остального города районами со своей жизнью, совершенно отличной от жизни остальных. Здесь открыто торговали наркотиками, оружием. Можно было легко достать девочек и мальчиков на любой вкус, быстро провести нелегальную хирургическую операцию. Наконец, именно в этих бетонных джунглях было довольно просто спрятаться тому, кто не хотел привлекать к себе внимание властей.

— Миша, не стой у двери, — женщина встревоженно посмотрела в сторону хлипкой входной двери, из-за которой уже который час доносились истошные женские крики. Кто-то с чувством костерил на чем свет стоит свою жизнь и еще какого-то Витю. — А если они услышат?!

Мужчина, только что прижимавшийся к двери ухом, вздрогнул.

— Не услышат, сестренка. Там такой визг стоит, что мы можем у себя даже прыгать. Никому до этого никакого дела нет, — махнул рукой он, проходя в небольшую комнатку и усаживаясь на одно из двух кресел. — Тошно мне здесь, Катя. Уже третьи сутки здесь безвылазно сидим. Скоро выть на стены будем, — грустно улыбнулся он сестре. — Я, пожалуй, выйду немного прогуляться. Заодно куплю нам с тобой что-нибудь вкусненькое. Ты же у нас сладкоежка...

За эти дни, что провели по совету Александра в полной изоляции, действительно, чем только они не занимались. Уже несколько раз успели убраться в жилом блоке, доведя его до умопомрачительной чистоты. Таким новым он не выглядел и во время сдачи. От корки до корки прочитали пару книг, которые совершенно случайно оказались кем-то забыты на подоконнике крошечной кухоньки. «Перемыли косточки» всем своим соседям и знакомым.

— Ой, — испуганно охнула женщина, схватившись за щеки. — Ты что это?! Максимушка же сказал, что на никуда нельзя выходить. Забыл, каких страхов он нам наговорил? Нас же будут искать.

Мужчина хотел был снова махнуть рукой. Мол, племянник наверняка немного, а может и многое, преувеличил. Кому они могут быть нужны? Они же пешки, мелочь, до которой никому нет дела. Неужели можно поверить в то, что ими с сестрой будут заниматься целые бояре? Смех. Максим просто паникует. Испугался наверное.

— Пустое, Катя. И, вообще, надо с Максимом серьезно поговорить, — он внимательно посмотрел на сестру. — Нехороше он затеял дело — бегать от своего рода. Нужно прийти и повиниться. Пусть объясниться со всеми. Он ведь нам так ничего толком и не рассказал.