Посередине (СИ)

Системы безопасности зала Собраний «заточены» на всю мыслимую и немыслимую палитру традиционных вооружений. Было невозможно пронести огнестрельное и холодное оружие. Сенсору фиксировали взрывчатые вещества, химические и бактериологические смеси. Применить магию не давали мощные магоподавители.

Только капсулированная плазма, секретный продукт скуратовских научников, не определялась, как потенциальная угроза. Энергетическое поле, поставленного на боевой взвод устройства, давало лишь небольшую электронную «засветку», которую он замаскировал весьма оригинальным образом.

— … Плазменная граната в библии… Ха-ха-ха, — весьма довольный собой, Виктор рассматривал небольшое, с яблоко, устройство, содержащее в себе стабилизированный плазменный заряд. Эта внешне безобидная на вид штука создавала в радиусе пяти метров от себя пространство невероятно высокой температуры, сравнимой с той, которая фиксируется в короне Солнца. И держится вся эта мощь лишь крохотным электромагнитным запором. — И кто теперь ни на что негодный? Кто слабак?

Он придет туда со странной библией, древней реликвией рода Скуратовых, в которую и вложит плазменную гранату. И кто посмеет обыскивать родовой артефакт, на котором веками приносили клятвы главы рода Скуратовых? Правильно, никто…

-//-//-

Огромный Зал Собраний безмолвствовал, и было в это что-то странное, непонятное. Тысячи собравшихся делегатов молчали в ожидании, в котором чувствовалось напряжение и даже угроза, напоминая тягостное ощущение перед сильной грозой.

Никто из знатных родов не хотел быть первым, предложившим имя императора и одевшим на страну новое ярмо. Ведь, тогда история запомнит имя этого человека и его род, что может стать настоящим проклятьем.

— Скуратова хотим, — вдруг в этой тишине раздался степенный голос откуда-то с купеческих рядов, куда тут же обратились все взгляды. — Максима Скуратова Соколова в императоры!

Выкрики с мест, как и старинные одеяния, также были традицией таких Собраний. Это дань вековой истории русской соборности, глубинной силе империи, которая поднималась, когда появлялась в ней нужда. И даже кулачные схватки, дерганье бород и волос, до которых могло дойти дело в особо непростых случаях, считались здесь допустимыми и не преследовались законом. Наоборот, участники таких потасовок позднее нередко ими хвалились и с гордостью показывали синяки и ссадины.

— Скуратова в императоры! — уже крикнули из глубины ряда, где темнели рясы священнослужителей. — Свежая кровь угодна Господу!

Еще через мгновение с места поднялся глава рода Муравьевых, высокий цветущий мужчина средних лет. Резко взмахнул рукой, привлекая всеобщее внимание.

— Все мы знаем род Скуратовых, — специальная акустическая система Зала многократно усиливала мужской голос, донося его слова до самых дальних уголков помещения. — Знаем, какие горести обрушились на него в последнее время — гибель главы рода, смерть многих достойнейших членов рода, неисчислимые финансовые потери. Даже малая толика из этого поставила бы на колени некоторых из нас, кто менее стоек. Они же выстояли! Стиснули зубы и продолжили бороться! Из таких нам и нужен император! Чтобы знал и плохое, и хорошее. Чтобы настоящим воином был…

И эта течь словно «прорвала» плотину безмолвия и настороженности, что властвовали в Зале до этого. Сразу же почти один за другим начали подниматься представители самых известных родов и высказывались о своей поддержке предложения.

-… Торговое общество поручило мне сказать слово, — поднялся Рукавишников, невероятно серьезного, торжественного вида. — Знаю боярина Скуратова-Соколова и по его торговым делам, в которых тоже имею участие. Другого такого партнёра я ещё не встречал, который бы с таким трепетом относился к своему слово. Глыба, а не человек. Что сказал, разобьётся вдребезги, но исполнит. Словом, по душе нам такой император, что знает и жизнь торгового люда. Скуратова в императоры...

Стоявшие за спиной торговцы и промышленники тут же поддержали его аплодисментами. Хлопали так, что стекла дрожали.

Попытался было сказать слово «против» какой-то военный в темном мундире офицера-оператора мобильного доспеха, но его тут же освистали.

— … Мальчишка! И не маг, вовсе! Какого черта его в императоры? — офицер, коренастый мужчина с бритой наголо головой, взобрался прямо на кресло и оттуда орал что есть мочи. — А какой он воин?! Где воевал?! Сопляк! Да, поше…

Сзади в него вцепился его же собрат, офицер-пилот, здоровый детина с обожженным лицом. Тащил вниз с такой силой, что мундир трещал, словно из гнилых тряпок пошит был.

— Сам сопляк, штафирка неумытая!

-//-//-

Александр, в этом мире боярин Максим Скуратов-Соколов, глава урожденного боярского рода, в полном молчании многотысячного Зала Собраний шел к трибуне. Пришло время ответного слова единственного претендента на императорский престол.

Был ли он счастлив в этот момент? Сжималось ли его сердце в этот самый момент от восторга? Он был в шаге от императорского престола, сокровенной мечты тысяч и тысяч людей! И только одно это должно было сводить его с ума!