Поселок

Казик, видно, бежал из последних сил, останавливался, огрызался, отмахивался ножом – все это можно увидеть по отпечаткам ступней, – рвался дальше к воде. Дик на его месте тоже бы попробовал прорваться к воде.

Идти Дику пришлось недалеко.

Казик успел вбежать в воду. К камням у берега.

Он забежал еще шагов на двадцать и упал там. Шакалы не посмели войти в воду. И ушли.

Дик увидел тело Казика, наполовину погруженное в воду, в несколько прыжков достиг его и подхватил на руки.

И в этот момент в блеске молний и оглушительном грохоте, словно прорвалось небо, вновь хлынул ливень.

Голова Казика бессильно свисала, и Дик, неся его на берег, старался поддерживать ее.

– Ты живой? – спрашивал он. – Ну скажи, ты живой?

Он положил Казика на берегу и наклонился, прикрывая собой от водяных струй.

– Жалко, – сказал вдруг тихо, но явственно Казик. – Я так просил, а она не пустила.

– Что? – не понял Дик.

– Они нас не пускают, – сказал спокойно Казик. – Они боятся. Мы дикие…

И он замолчал.

И Дик понял, что Казик умер.

Он подхватил его и побежал вверх по берегу. Ему казалось, что еще можно что-то сделать.

Он стал бить по стеклу окна, чтобы войти в станцию. Но стекло равнодушно и упруго отражало удары Дика.

– Сволочи! – кричал Дик. – Вы его убили! Пустите же, не прячьтесь!

Он понимал, что никого на станции нет, что в доме пусто, но продолжал биться в дверь.

Он обернулся в отчаянии, отбежал, поднял здоровый камень. Такой ему никогда бы не поднять в обычном состоянии. Обняв его, метнулся обратно к двери и изо всей силы ударил по окну.

И стекло, и сам купол рассчитаны на большие нагрузки. Но слабым звеном оказалась металлическая рама. Удар был так резок и силен, что стекло, не разбившись, вылетело из нее.

Со звоном упало внутрь и, подпрыгивая, покатилось прочь.

Дик нырнул в окно, потом втащил внутрь Казика и попытался расшевелить мальчика. Но тот не отзывался.

Дик побежал в другую комнату, он распахивал шкафы – хотел найти лекарство, но не знал, где искать, да и какое нужно лекарство? И как дать лекарство человеку, который уже мертвый?

– Я вас убью, – повторял он. – Вы только мне попадитесь, я вас всех убью!

Станция была пуста. И не отзывалась.

В дальнем коридоре Дик вдруг заметил движение: странный металлический прибор – плоская платформа, с козленка размером, – медленно тащила блестящий ящик. Дик в ярости, от того что в первое мгновение испугался и от того что надо было сорвать на ком-то гнев, ударил ногой по платформочке – та остановилась. Он схватил ящик (ящик был тяжелым) и ударил им по платформе, она покосилась и замерла.

– Так тебе! – закричал он.

И тут он вспомнил о Марьяне. Марьяна в лесу. Одна.

На нее тоже могут напасть.

Он выскочил под дождь и помчался в темноту мокрого леса.

x x x

Салли вола планетарный катер на пределе возможностей двигателя. Шла так, чтобы уложиться меньше чем за три часа.

Клавдия не приходила в сознание, но Павлыш, наблюдая за ней, убедился, что состояние ее не ухудшается.

Все было странно. Странности складывались как в калейдоскопе, казалось бы, нелогичным узором, когда все кусочки стекла разного цвета, но виден ритм и симметрия, только непонятен смысл, который несет в себе узор.

У Павлыша было время рассуждать.

Вдруг он вспомнил, перебирая все события и образы планеты в поисках странного, нелогичного, громадное дерево, уходящее вершиной в облака, и свисающую с сука тряпку…

Павлыш достал контейнер с пленками – его он взял со станции.

Индикатор мгновенно нашел нужную пленку, и Павлыш включил проектор. На экранчике возник гигантский сук, кусты на нем и обвисшая пленка, под которой покачивался на ветру комок… нет, не комок, это не тело животного, как заставил себя в свое время поверить Павлыш, – это корзина. Павлыш остановил пленку и постарался дать увеличение. Конечно, в эту корзину можно заглянуть, она пустая. И веревки. Как же он с самого начала не увидел, что там веревки…

– Салли, посмотри, – сказал Павлыш.

– Что это?

– Мне кажется, воздушный шар.

– Похоже, – сказала Салли равнодушно. Она вся была в заботах о Клавдии, в беспокойстве о ней.

«Что еще? – думал Павлыш, не выключая изображения шара. – Что-то есть еще. Ага, разоренный склад на корабле… Надо найти и эту пленку… На полу разбросаны открытые банки и коробки. Рваный пакет, смятый клок фольги… Он не просто смят. На нем отпечатки пальцев, вся пятерня».

– Салли!

– Тише! Ты меня испугал. Что это?

– Неужели ты не видишь?

– Рука. Откуда?

– Они были на складе. Помнишь?

– Мне кажется, что это рука обезьяны.

– Поверь уж мне, – сказал Слава твердо. – Вон след большого пальца. Видишь, как он отстоит? Ни у одной обезьяны ты не найдешь этого – только у человека.

– Тогда все ясно, – догадалась Салли. – Они умирали на корабле, но спасали детей. Взрослых уже не осталось, только дети. Потому и разгром на складе.

– А воздушный шар?

– Воздушный шар – это очень вольное допущение.

x x x