Поселок

– Все не так просто, – ответила Салли. – Клавдия никогда бы не решилась оставить что-то, что принадлежит не ей, тем более без разрешения. Мы перекладывали вещи, а ее микробур не умещался. Вот мы и поменяли местами.

– Все равно спасибо, – сказал Павлыш.

– А я больше люблю классику, – сказала Салли.

– А Клавдия геологический справочник?

– Справочник и «Анну Каренину». Она всюду возит с собой «Анну Каренину». Как только ей плохо – начинает читать. Смотрите, чтобы сегодня она за нее не принялась. Она так переживает из-за вас.

– Из-за меня?

– Ей кажется, что вы над ней все время смеетесь.

– Нет, что вы, далеко не все время, – ответил Павлыш, чем развеселил добрую Салли.

Иллюминатор в складском отсеке был небольшим, и потому, когда к нему подошла образина, сразу стало темнее. И Павлыш с Салли эту перемену в освещении почувствовали.

Образина была почти белой, и если у нее были глаза, то они скрывались под жесткой длинной шерстью. Зато зубы, торчавшие вперед, – ими образина хотела испытать крепкость стекла – были коричневыми, и Павлыш подумал, что образина их никогда не чистит. Между зубами, как за частоколом древней крепости, сидели блестящие маленькие существа, похожие на недозрелые лимончики. У лимончиков тоже были зубы. Лимончики выбирались из своей крепости и, неизвестно чем цепляясь за гладкую поверхность, разбегались по стеклу. Двигались они так быстро, что сливались в зеленоватое мерцание. Образина закрыла пасть.

Павлыш сообразил, что Салли держит его за руку.

– Испугались? – спросил Павлыш.

Салли убрала руку.

– Из прогулки ничего не получится, – сказала она. – Я так надеялась, что здесь можно гулять.

– Вот и моя первая статья в «Космозоологию», – сказал Павлыш. – Особенности симбиотических сообществ на планете… как она называется?

– Вы можете думать о посторонних вещах, – сказала Салли. – Вы очень хладнокровный, Слава. А я сейчас умру от отвращения.

– Вы только задумайтесь, какими отвратительными мы кажемся этим существам…

Белая безглазая морда исчезла. Лимончики засуетились еще больше – видно, испугались, что их дом ушел. Салли вызвала Клавдию.

Клавдия кинула лишь один взгляд на лимончиков и тут же принесла свою камеру, уже распакованную и готовую к работе. Горький упрек в адрес Павлыша.

Черный хлыст ударил по стеклу, распоров одного из лимончиков, и его сок желтыми потеками пополз по стеклу. Остальные лимончики замерли. Хлыст полз медленно, расширяясь, пока не превратился в полосу шириной сантиметров десять. Полоса сложилась в трубку, и лимончики начали послушно в нее проваливаться. Через несколько секунд стекло стало пустым, только остатки желтого пятна напоминали о трагедии, которую они сейчас наблюдали.

– Мы до сих пор не включили внешние камеры, – сказала Клавдия. – Даже не знаем, что творится снаружи.

– Спасибо, что не забыли мои детективы, – сказал Павлыш.

– Пожалуйста, – сказала Клавдия, – вспоминайте иногда о своей работе.

– Я помню. Я даже помню латынь. И могу давать страшные названия всем гадам, которых мы увидим за окном. Для этого берутся латинские слова со значением «гадкий, страшный, отвратительный», и добавляется имя открывателя. У нас с вами открываются широкие возможности.

Клавдия вышла.

Салли посмотрела ей вслед и сказала:

– Когда решите кого-то называть моим именем, поищите не очень гадкое латинское слово.

– Вашим именем мы будем называть только мотыльков, – сказал Павлыш.

В жилом отсеке Клавдия звенела посудой. Накрывала на стол.

– А здесь может быть разумная жизнь? – спросила Салли.

– Вряд ли. Тестовские пробы ничего не обнаружили. Да и общий биологический уровень развития низок.

– А все-таки?

– Все-таки мы сможем сказать, когда будем улетать отсюда.

– Я очень люблю новые планеты, – сказала Салли. – Сначала полная темнота. Как будто ты только что родился. А потом начинаешь вживаться в этот мир. И становится светлее.

Павлыш снова подошел к иллюминатору. Мелкие насекомые ползали по стеклу вокруг желтых подтеков. Снег прекратился. Лес был пуст, насторожен.

«До чего мы здесь чужие, – подумал Павлыш. – Маленькие кусочки протоплазмы в пластиковой оболочке. Поймем ли мы этот мир? Отвергнет ли он нас? Или просто не заметит нашего присутствия?»

– Ближайший человек находится в миллиардах километров отсюда, – сказал Павлыш.

– Ну вот, – отозвалась Салли. – Зачем угадывать мои мысли?

– Но миллиард километров не так уж и много, – сказал Павлыш. – Наше существование зарегистрировано везде, где только можно. В космофлоте, на Земле-14, в Дальней разведке, в ЦКИ, нам идет стаж и насчитываются премиальные недели. Если с нами что-то случится, поднимется большая буча – спасательные крейсеры кинутся сюда со всех концов Галактики…

– А если опоздают?

– Для того чтобы не опоздали, – сказал Павлыш назидательно, – мы должны себя хорошо вести и слушаться тетю Клавдию. И ничего плохого не случится. Главное – мыть руки перед едой.

– Я догадалась, – сказала Салли. – Вам одиноко, и вы уже жалеете, что полетели с нами.

– Ни в коем случае.