Поселок

Остальных директоров они расстреливали в упор в маленькой комнате у передатчика, и каждая пуля настигала цель, потому что спрятаться было негде.

И потому первыми звуками, которые послышались в зашумевших, оживших громкоговорителях, установленных на всех перекрестках, были короткие и частые звуки выстрелов, стоны и крики.

Выполнив приказ, агенты спокойно повернулись и ушли.

— Тебе надо уходить, — сказал Круминьш.

— Я должен остаться, — Крони висел под потолком машинного зала теплостанции и вместе с двумя рабочими задраивал вентиляционные люки. Вообще-то рабочие могли справиться и без него, но лишняя пара умелых рук пригодилась.

— Ты очень нужен наверху, — сказал Круминьш.

— Рази должен был послать людей, чтобы они обеспечили работу лифтов.

— К нему спускается Станчо. Он подсоединит к подъемникам автономное питание от нашей станции. Воды там нет?

— Пока все сухо, — сказал Крони. — О Мокрице не слышали?

— Нет.

— Надеюсь, он сгинул, — сказал Крони, спускаясь по веревочной лестнице вслед за рабочим. Последние люки были задраены, и если вода придет сюда, потребуется немало времени, прежде чем она проникнет в машинный зал.

— Выключаем свет на жилых уровнях, — сказал дежурный инженер. Он говорил утвердительно, но в любом случае это был вопрос, и решить его следовало Крони. Его решения ждали десятки людей, мечтавших о том, чтобы поспешить к лифтам, чтобы вырваться из этой ловушки — машинного отделения тонущего корабля. Но пока Крони не скажет, что так сделать можно, они останутся на своих местах. Работники теплостанции, более чем другие в городе, привыкли к постоянной опасности — они жили на вулкане, и их объединяло чувство товарищества, редкое в других местах разобщенного подземного мира.

— Попроси его подождать, — понял, о чем идет речь, Круминьш. — Если люди начнут уходить из кварталов в темноте, страшно подумать, что случится.

— Сейчас, — сказал Крони инженеру, — наши люди переносят к лифтам прожектора. Их установят минут через пятнадцать. Вы сможете продержаться?

В этот момент зашуршал репродуктор над их головами — репродуктор общего оповещения.

— Это Спел, — сказал Крони с облегчением. — Директора все-таки решились обратиться к людям. Я боялся, что они предпочтут погубить город.

Крони ощущал, как текут секунды, и представил себе, как в городе, не ведающем о событиях последних часов, люди бросают дела и оборачиваются к репродукторам.

И тут шуршание было прервано выстрелами… Крики, стоны, хрипы умирающих и снова выстрелы, как бы ставящие серию точек над страшной и непонятной сценой наверху.

Несколько секунд все стояли неподвижно. Замер весь город, и даже самые неосведомленные связывали выстрелы с далеким гулом взрыва, который услышали только что. Память о землетрясении, погубившем несколько лет назад часть города, просыпалась в подсознании первобытным страхом, стремлением вырваться наружу, но слово «наружу» означало лишь другой уровень.

— Что там произошло? — спросил Крони у Круминьша, но и Круминьш ничего не знал.

И тут шуршание в репродукторах было прервано тихим, срывающимся голосом инженера Рази.

— Сограждане, — сказал он.

Не было времени объяснять, что произошло. Как стражники продолжали исполнять приказы исчезнувшего Мокрицы, так и Рази именем мертвых директоров обращался к людям.

— Совет директоров приказывает: всем без вещей выходить из кварталов…

Рази вспоминал расположение лифтов и лестниц и старался представить самые короткие пути к спасению.

— Кварталы 1, 2, 3, 4 каждого жилого уровня поднимаются вверх по лестницам и служебным лифтам левой стороны. Остальные сектора подходят к главным лифтам. В первую очередь садятся в лифты те, кто живет на самых нижних уровнях. Наблюдение за порядком поручается квартальным. Вещи брать с собой запрещено. Каждый, кто попытается бежать, отталкивать других, будет наказан. Квартальные уходят последними, когда уровень освобожден от людей. Каждый берет с собой зажженный светильник и ставит на улице у своего дома. Сообщение будет повторено.

Рази бросил микрофон. В дверях переговорной стоял пожилой инженер со свитком в руке.

— Кладите планы на стол.

Инженер начал раскладывать листы на столе директоров, где лежали колокольчики и карандаши членов Совета.

— Мне некогда повторять оповещение, — растерянно сказал Рази. — И как назло, никого нет.

— Я буду говорить, — сказала бледная девушка.

Рази не видел, как она вошла в переговорную. Девушка смотрела на труп Спела.

Рази с облегчением протянул ей микрофон. Он не знал, кто она, а потому при первых словах ее вздрогнул.

— Говорит Гера Спел. Я говорю по поручению моего отца. Совет директоров приказывает…

Рази несколько секунд стоял рядом, потом вышел к инженеру.

Мокрица хотел жить. Он метнулся к стене. Стена была сложена из неровных каменных глыб. Ее, видно, соорудил сам Лемень. Мокрица бился о ту же стену, о которую, но с другой стороны, бился недавно трубарь Крони.

Он вытащил глыбу. Для этого пришлось подняться на цыпочки. Глыба была тяжелой, и, толкнув ее, Мокрица покатил ее в сторону придвигавшихся привидений. Они расступились и снова замерли.