Поседевшая юность

Тотчас с правого берега взлетели ракеты. Одна, другая, третья… Они еще не погасли, как вдруг, будто по команде, над Днепром вспыхнули сотни ракет. Мутно-зеленая густая река с десятками плотов и лодок стала отчетливо видимой на большом пространстве.

При ярком свете ракет Денис почувствовал себя догола раздетым, инстинктивно прижался к доскам плота и прикрыл голову ладонями. Почувствовал, что никто из его подчиненных не гребет, сжались в комочки, замерли.

Вскинулся:

— За весла! Греби! Раз!.. Два!.. Сильнее, сильнее!

С берега донеслось:

— Фойер! Фойер!

Выхватывая из темноты кудрявую, отливающую серебром прибрежную зелень, будто десятки молний ударил залп «катюш». Загрохотали пушки. Над головами солдат, взвыли снаряды. Комдив огоньком подбадривал своих гвардейцев. Грохот взрывов оглушал. Чулкову казалось, что вот-вот его оторвет от плота и бросит в пучину.

А что творилось позади! Меж плотов и лодок дыбились пенные столбы воды. А здесь ни одного всплеска, значит, вырвались далеко вперед.

Но вот в нескольких метрах от плота хлопнула мина.

Руки солдат на мгновение замерли. Денис по успел подать команду, как весла опять вспороли воду.

— Не сбавляй скорость! Греби! Раз! Раз!..

До берега рукой подать, а взрывы уже кипят вокруг. Из многих десятков падавших снарядов им хватило бы одного. Но пока смерть щадила их. Страх отпустил, требовалось действовать расчетливо и напористо. Денис старался определить, из какой точки по ним стреляют. Правее лощинки, у которой намечена высадка, замелькали огненные очереди трассирующих пуль.

Чулков подал команду:

— Все за оружие! Целься по вспышкам! Огонь!

До берега осталось метров сто. Гвардейцы дружно ударили по берегу из автоматов.

И вдруг на самом гребне береговой кручи в небо взметнулись оранжевые брызги огня. Раздался сильный взрыв, видимо, попали в ящик со снарядами.

Неподалеку прямым попаданием снаряда разбило плот. Дрогнуло сердце Дениса — сколько людей погибло в один миг!

Вокруг зловеще светлеет, вода кипит от пуль и осколков. Десятки немецких ракет постоянно висят в воздухе. Одни гаснут, другие загораются.

А берег все ближе. Мощными рывками солдаты отвоевывали у днепровской шири метр за метром. Каждый понимал, теперь берег — спасение. Удивительно, что никто еще не ранен.

Берег совсем рядом. Вода впереди уже не бурлила от взрывов — плот вошел в «мертвую» зону.

Метров в пяти от берега Чулков приказал прыгать в воду сам прыгнул первым.

Вскоре солдаты уже карабкались по крутому склону. Чулков сообразил, что пулемет, который бил трассирующими, находился на правой стороне кручи, на самом ее выступе. Оттуда немцы не могли видеть гвардейцев — мешал козырьком нависший над кручей травянистый гребень. Гвардейцы тоже не видели врагов, только слышали их голоса.

Чулков оглянулся и увидел, как сбитый с мели течением их плот уплывает вши по реке. Теперь путь назад отрезан. Вплавь до левого берега не добраться. Только тут, на правом, у этих вот круч, твоя судьба. Тут и жизнь, и смерть, тут и слава твоя, если ты ее заслужишь.

Солдаты нащупывали неровности в сыпучем суглинке почти отвесного склона. Нога Дениса соскользнула с небольшого уступа, и он медленно начал сползать вниз. Кто-то подпер его снизу, Чулков не видел кто именно, но понял, что Вадим, — он, верный друг, всегда рядом.

Оглянулся. Там и тут над водой торчали головы людей. Винтовки, автоматы подняты…

Вплавь! Ведь это легко сказать. С винтовкой, в пудовых ботинках, с боеприпасами! И вода вокруг них кипела, клокотала. Спасти их от уничтожения — сейчас это зависело от штурмовой группы Чулкова.

Лощинка хорошо укрывала гвардейцев, подбиравшихся к гребню кручи. Незамеченные врагом, они подтянулись к самой кромке обрыва. Денис приказал:

— Приготовить гранаты!

Голос его от волнения сорвался, но, кажется, никто из солдат этого не заметил.

Тихонько выглянул из-за гребня. В нескольких метрах строчили сразу три вражеских пулемета.

— Гранатами — огонь!

Руки солдат взметнулись одновременно, и сразу же там, наверху, загрохотало.

Одним духом все семнадцать вскарабкались на кромку обрыва.

— За Родину! Ура-а!

Ворвались в траншеи. В развороченных взрывами окопах валялись трупы гитлеровцев. Вид поверженных врагов придал сил, зажег в душах отвагу.

— За мной! В траншею!

Денис прыгнул в щель. Следом попрыгали солдаты, горохом рассыпались по траншее вправо и влево. Атака оказалась столь неожиданной, что гитлеровцы обратились в бегство.

Солдаты поливали бегущих фашистов огнем из автоматов и винтовок. Вадим проворно подскочил к оставленному на бруствере пулемету и, повернув его, начал стрелять. Пулемет работал безотказно. Стрелял то короткими, то длинными очередями, вовремя перенося огонь с одной цели на другую. Получай, фашист, сполна!

Молодец Вадим!

Когда диск с патронами у Чулкова кончился, он кинулся к оставленным врагом двум пулеметам. Они не были повреждены. На один кивком указал Карпухину, а из второго приготовился стрелять сам.

— Пали вправо! — приказал он ефрейтору. — Подави пулемет!

— Ясно! — отозвался Карпухин.