Посадочная полоса 08

Глаза разъедал пот. Спенсера почти лихорадило от напряжения. Никакие ухищрения не помогали, чтобы согласовать скорость самолета и стремительное приближение посадочной полосы. Каждую секунду она становилась все ближе и ближе. И Спенсер ощущал это с тошнотворным ужасом. Самолет мотало из стороны в сторону, гул двигателей то нарастал, то вновь стихал.

Бёрдек закричал на балконе вышки:

— Да посмотрите же! Он потерял управление!

Продолжая наблюдать через бинокль, за приближающимся самолетом, Трелливен закричал в микрофон:

— Выравнивайся! Ты слишком быстро снижаешься. И ради бога, следи, чтобы самолет не свалился. Выравнивайся, говорю тебе.

— Он понял вас, — сказал Гримзелл.

— Вверх, еще немного вверх, — настойчиво выговаривал Трелливен. — Если еще не включили сигнал тревоги в салоне, сделайте это немедленно. У пассажиров должны быть сиденья подняты, головы вниз.

Как только раздался высокий и резкий вой сирены, Байард с предельной силой закричал:

— Все вниз! Держитесь как можно крепче!

Согнувшись в три погибели в своих креслах, Джо и Газель Гриэр, страстные болельщики футбола, с тихой и мягкой заботой обхватили друг друга руками. Неловкий в своих торопливых движениях Чилдер пытался притянуть к себе жену, затем поспешно сам перегнулся к ней в кресло, прижав ее безжизненное тело как можно плотнее к креслу. Откуда-то из середины салона доносились слова молитвы, искаженные несдержанными всхлипываниями молящегося, а из дальнего конца вдруг раздалось восклицание одного из четверки выпивох:

— Боже, помоги нам!

— Молчать! — рявкнул Пейдодна. — Берегите дыхание!

В башне Гримзелл говорил в микрофон:

— Всем пожарным и спасательным машинам оставаться на местах, пока самолет не остановится. Он может внезапно изменить направление.

Трелливен сорвал с головы радиотелефон. Держа микрофон в одной руке, бинокль в другой, он вскочил на ноги.

— Сохраняй высоту, — настаивал он, — пока не будешь совсем близко над полосой. Сбавляй скорость мягко… Ну, давай! Кажется, все нормально…

— Проклятый дождь, — выругался Спенсер. — Я почти ничего не вижу.

Под ними была трава — это он еще мог разглядеть.

Впереди, казалось, уже виднелись неясные очертания посадочной полосы.

— Следи за скоростью, — предупреждающе продолжал Трелливен. — У тебя нос задирается вверх.

Сзади раздался общий вскрик нескольких голосов.

— Выровняй самолет прежде, чем коснешься земли, и приготовься к ветру слева… Хорошо… Пора кончать уже…

Самолет пронесся над началом посадочной полосы.

— Ну вот! — воскликнул Трелливен. — Вы идете слишком быстро, Спенсер. Выправьте нос! Давайте вверх! Сбавь газ совсем! Сдерживай, сдерживай! Не так быстро! Приготовься к боковому ветру. Сбавляй ход! Сбавляй!

На высоте нескольких футов от поверхности посадочной полосы Спенсер мягкими движениями штурвала пытался определить расстояние от бетонной дорожки до шасси. У него горло свело от ужаса, когда он понял, насколько выше находилась кабина пилотов в этом самолете, чем в тех, на которых он летал, и это делало бессмысленными все его расчеты.

Казалось, шасси неслись целую вечность над посадочной полосой, прежде чем, тряхнув самолет, они коснулись земли. Раздался резкий визг резины, из-под шасси пошел дым. Самолет опять подняло в воздух. Но потом мощные шины еще раз приняли на себя удар, на мгновение давая самолету точку опоры на бетонном покрытии.

Последовал третий толчок, затем еще и еще один. Стиснув зубы и вовсю ругаясь, Спенсер почти вдавил штурвал в приборную доску. Все кошмарные видения, представлявшиеся ему в течение последних нескольких часов, стали устрашающей, парализующей реальностью. Серый поток бетона то резко вздымался вверх, то уходил вниз, то вновь вздымался. Затем каким-то образом вдруг успокоился. Самолет совершил посадку. Спенсер расслабил ноги и отпустил ножной тормоз, но тут же со всей силой нажал на него снова. Раздался пронзительный скрежет, но скорость ничуть не уменьшилась. Краем глаза он увидел, что они уже проехали больше двух третей посадочной полосы. Ему теперь ни за что не удастся остановить самолет вовремя.

— У тебя слишком большая скорость! — заорал Трелливен. — Включай аварийные тормоза! Дерни за красную рукоять!

Спенсер с отчаянием рванул рукоятку. Затем он снова отжал от себя штурвал, нажимая изо всех сил на педали тормозов. Мускулы, казалось, разрывались от напряжения, в то время как самолет пытался вывернуться из сковывающей силы тормоза. Колеса приостановились, сблокировались и снова свободно понеслись по дорожке.

— Выключи двигатели! — закричал Спенсер. В секунду рука Джанет взлетела вверх и ударила по кнопкам. Шум моторов исчез.

Спенсер, застыв от ужаса, уставился вперед. С умолкнувшими двигателями самолет продолжал нестись так же быстро, как и прежде. Земля за стеклом слилась в неразличимый мутный поток. В конце полосы был уже виден знак поворота. В какую-то долю секунды он смог даже рассмотреть красные бока пожарной машины и шофера, буквально выпавшего из нее, чтобы поскорее убраться прочь.

Голос Трелливена с силой ударил ему в барабанные перепонки.