Портрет смерти

Не успела Ева пригнуться, как Пибоди прицелилась, открыла огонь и не прекратила его даже тогда, когда доблестный лейтенант завопила:

– От твоего аэрозоля пахнет… гнилыми цветами!

– Гнилью пахнет от вас. – Пибоди наклонилась и принюхалась. – Ну вот, намного лучше. Если стоишь в трех… нет, в пяти метрах, почти не чувствуется. Наверно, в морге найдутся сильные дезинфицирующие, – жизнерадостно сказала сержант. – Вы сможете помыться, а тем временем они что-нибудь сделают с вашей одеждой.

– Приступай к поиску, Пибоди.

– Есть! – Пибоди села в машину и начала искать данные Лиэнн Браунинг. – Профессор Браунинг. Пятьдесят шесть лет. Работает в Колумбийском университете двадцать три года. Состоит в однополом браке с Анджелой Брайтстар, пятидесяти четырех лет. Живет в Верхнем Вест-Сайде. Адрес… Криминальных записей нет. Второй адрес – в Хэмптонсе. Родственники – брат, живет в Верхнем Ист-Сайде, женат, имеет сына двадцати восьми лет. Родители еще живы, на пенсии, живут в Верхнем Ист-Сайде и Флориде.

– Проверь данные о Брайтстар.

– У Брайтстар есть небольшой прокол, – спустя мгновение ответила Пибоди. – Хранение запрещенных наркотиков двенадцать лет назад. Небольшой запас «Экзотики». Признана виновной, приговорена к трем месяцам общественных работ. Брайтстар – свободный художник, у нее студия в доме. Брат чист, родители тоже, а вот у племянника есть две записи. Одна – хранение запрещенных наркотиков в возрасте двадцати трех лет, другая – оскорбление действием, совершенное прошлой весной. В настоящее время живет в Бостоне.

– Может быть, с ним стоит побеседовать. Включи его в наш список. Проверим, не посещал ли он наш благословенный город. Получи расписание занятий профессора Браунинг. Я хочу заехать к ней сегодня же.

Ева шла по белому коридору морга. «Да, здесь пользуются сильными дезинфицирующими, – думала она. – Но от запаха никуда не скроешься. Он заполняет собой все щели и витает в воздухе».

Рэйчел Хоуард уже лежала на столе из нержавеющей стали, и над ней трудился патологоанатом Моррис. Его лимонно-желтый костюм был почти не виден под длинным зеленым халатом; волосы, собранные в три конских хвоста, выбивались из-под хирургической шапочки. Как ни странно, эта его идиотская прическа никому не казалась смешной.

Ева склонилась над трупом и сразу поняла, что было причиной смерти. Аутопсия не оставляет аккуратных маленьких отверстий в области сердца.

– Ну, что ты мне скажешь?

– Что бутерброд всегда падает маслом вниз.

– Запишу в свой дневник. Причина смерти – удар в сердце?

– Верно. Очень точный и быстрый. Стилет, старомодный нож для колки льда или что-то в этом роде. Он действовал без шума и пыли.

– Он? Есть следы сексуальных домогательств?

– «Он» – в смысле убийца. Никаких сексуальных домогательств. Несколько небольших синяков, которые могли возникнуть во время перевозки. Без шума и пыли, – повторил Моррис. – Он перевязал рану. Я видел следы клея вокруг. Аккуратный кружочек. Возможно, пластырь, который он снял, когда сделал свое дело. И еще вот это. – Он повернул руку Рэйчел ладонью вверх. – Красная точка, возможно, след шприца.

– Она не похожа на наркоманку. Кроме того, странное место для инъекции наркотика. Он что-то вколол ей. Наверно, транквилизатор.

– Увидим, когда получим результаты токсикологического анализа. Кроме этого прокола, на теле нет следов насилия. Однако есть слабо выраженные рубцы на запястьях, левом колене и правом локте. Посмотри сама.

Он протянул ей вторую пару очков-микроскопов.

– Следы от веревок? – спросила Ева, взяв очки. – Странный способ связывать человека.

– Обсудим эти странности как-нибудь в другой раз. Приглядись внимательнее.

Ева отрегулировала очки и склонилась над телом. Теперь она видела еле заметные тонкие линии, которые на свету отливали голубым.

– Какая-то проволока, – сказал Моррис. – Не веревка.

– Чтобы придать позу… Он пользовался проволокой, чтобы придать ей позу. Следы чуть выше на одном запястье и пониже на другом. Он сложил ей руки на коленях. Скрестил ноги и прикрутил проволокой к стулу. На фотографии проволоки не видно, но он мог отретушировать снимок.

Она выпрямилась и вынула из сумки снимок:

– Как тебе нравится эта гипотеза?

Моррис поднял очки на лоб и внимательно изучил фотографию.

– Похоже… Значит, он фотографирует мертвых. Такой обычай существовал лет двести назад, а в начале этого века вновь вошел в моду.

– Какой обычай?

– Придавать мертвым вполне мирную позу, а потом фотографировать. Люди хранили эти снимки в специальных альбомах.

– Не перестаю удивляться человеческой испорченности.

– Не знаю… Это делали для памяти и утешения.

– Может быть, он хочет запомнить ее, – задумчиво сказала Ева, – но еще больше он хочет, чтобы запомнили его… Мне нужны результаты токсикологического анализа.

– Потерпи, моя радость. Немного потерпи.