Портальных Дел Мастер

Под жакетом угадывались очертания полной и сочной груди, да и брюки были в обтяжку ровно там, где надо; да вот только эта её холодная фригидная гримаса на корню убивала всё желание. Прямо вот совсем. Ну право слово, об такую, наверное, член отморозишь…

Что до мужика, то у него были усы. Блондинистые, чуть ли не белые. Из-за этого он почему-то напоминал мне молодого подтянутого моржа.

Так… что ещё?

Мужчина нёс на вытянутых руках какую-то бумажку. То ли карту, а то ли рисунок. Дело в том, что он поочерёдно глядел то на бумажку, а то перед собой. Затем снова на бумажку и снова перед собой. Складывалось впечатление, что он сравнивает рисунок с действительностью.

И к слову… да, я угадал.

— Стоять! — крикнул мужик своим воинам и те послушно начали занимать оборону. — Здесь!

По какому-то стечению обстоятельств он остановился ровнёхонько рядом с тем окном, под которым сейчас пряталось моё семейство.

— Тс-с-с, — я прижал палец к губам и удостоверился, что всем всё понятно.

Впрочем, никто даже не думал шуметь. Соня с Лизой сели на корточки и припали спинами к стене, Лёха вообще лёг прямо на землю, ну а мы с Костей расположились справа и слева от окна.

— Здесь, — повторил мужчина. — Посмотри, — и протянул рисунок женщине.

— Действительно, — кивнула она. — Её мазня очень похожа на то место, в котором мы сейчас находимся. Ну а дальше-то что?

Действительно, — подумал я. — А что же будет дальше?

* * *

Роман Романович был знаком с техникой безопасности. Конечно же, не с ТБ предприятий производств общественно питания, а с общими, неписанными правилами выживания.

Всё просто!

Не стой под деревом во время грозы. Не суй рожу на линию спила. Разбавляй спирт в пропорциях два к трём. Откажись, если тебе на спор предлагают съесть ложку корицы и обязательно закрывай рот, если в порыве романтических чувств решил вдруг подставить лицо тёплому летнему дождю, — иначе можешь захлебнуться.

В конце концов, Роман Романович жил эту жизнь не первый день.

А потому в тот момент, когда он закинул замороженную картошку фри в перегретый на газу домашний фритюр и масло из него попёрло наружу, Апраксин-старший не поддался панике.

— Ёптвою! — просто и незатейливо выругался Роман Романович.

Добрая половина масла перелилась через край кастрюли, разлилась по плите и тут же вспыхнула от огня конфорки.

— Со-о-о-онь! — закричал Апраксин старший, схватил кухонное полотенце и начал избивать пожар. — Сонь, помоги!

Однако дочь Романа Романовича не ответила. К этому моменту брат уже утянул её вслед за собой в Каринский рифт.

— А-ай!

Потушить огонь никак не получалось. И более того, полотенце в руках Романа Романовича напиталось маслом и тоже вспыхнуло.

— Всё нормально! — вслух уверил он сам себя, а затем отбросил его в раковину и схватился за новое. Однако на этот раз не с тем, чтобы попусту шлёпать пламя, а затем, чтобы сдвинуть фритюр с огня.

Однако и здесь его ждала неудача.

Кастрюля зацепилась за решётку, чуть наклонилась и часть масла волной выплеснулась Роману Романовичу прямо на одежду. Часть раскалённого, обжигающего плоть масла.

Ещё никогда прежде Апраксин-старший не раздевался так быстро. Зелёные шорты и зелёная футболка, — те самые, что были куплены по случаю прихода соцопеки, — полетели в раковину вслед за полотенцем.

— Да твою ж мать!

И тут Роман Романович вспомнил дельный лайфхак. Кто-то когда-то рассказывал ему о подобном случае на профессиональной кухне. И этот кто-то, — кажется, повар; биографию всех своих собутыльников Апраксин-старший не запоминал, — говорил о том, что масло ни в коем случае нельзя тушить водой.

В таком случае может произойти взрыв.

А тушить масло нужно…

— Солью! — вспомнил Роман Романович.

С тем он метнулся к шкафу, вытащил непочатую пачку «Поваренной Илецкой», зубами разорвал пакет и начал щедро осыпать пожарище.

— О, да! — улыбнулся он, когда понял, что метод сработал.

Действительно, соль загасила пламя. Вот только теперь потухнувшее и перегоревшее ко всем чертям масло начало чадить как тысяча кадил. Такую плотную дымовуху Роман Романович последний раз видел в детстве, когда забавы ради вымачивал старые газеты в селитре.

— Экхе! — тут же закашлялся он. — Экхе!

Вытяжка не справлялась. Кухня моментально начала наполняться едким, разрывающим лёгкие дымом.

И вот тут-то наконец настало время для паники.

Толком не ориентируясь в пространстве из-за пелены слёз, Роман Романович метнулся к окну, дёрнул ручку и распахнул его настежь. Правда, при этом он смахнул с подоконника корзину с яйцами, которую оставила здесь его младшая дочь.

Ну да и хрен с ними, — легкомысленно решил Апраксин-старший.

Сейчас ему было не до того. Да, дым потихонечку начал выветриваться, но основная его часть всё равно скапливалась в кухне.

Роману Романовичу стало тяжело дышать.

Вниз, — понял он. — Нужно держаться ближе к полу, — и тут же сел в лотос на старый и побитый жизнью линолеум. Жжёная соль всё ещё дымилась, но в целом опасность была позади. Вот только… Роман Романович вдруг услышал голос.