Портальных Дел Мастер

— Проставил портальную руну, — я пожал плечами, выкинул свою палку и перелез обратно, на асфальт.

— Прости, — запнулся Костян. — Какую-какую руну ты проставил?

— Портальную.

— Это… это как так-то?

И тут вдруг я понял, что несмотря на всю мою якобы осторожность, на все планы хорошенько изучить мир и его магию, а также на все мои вялые потуги не спалиться, я не удосужился первым же делом проверить — а знают ли в этом мире портальную руну? Не привлеку ли я к себе внимание этим знанием?

Ох, ядрёна мать.

Погорел в первый же день.

Хреновый из меня попаданец.

— Костя, я всё объясню, — я поднял с земли пакет с алкашкой. — Пойдём в дом.

* * *

— Костя⁉ — Соня неподдельно перепугалась. — Что с тобой⁉ Почему ты весь в крови⁉

«Весь в крови» — это, конечно, преувеличение, но да… после схватки с Уркаганом Костян выглядел не очень. Сбитые костяшки сочатся свеженьким, одежда в пыли, волосы растрёпаны. Да и по морде он разок пропустил хорошенечко. Сейчас там пока что только ссадина, но синяку быть.

Плюс ещё выражение лица. Такое… м-м-м… такое, как будто бы Костя за время поездки в лифте дал торжественный обет нихрена-не-понимания.

— На нас напали, — я ответил вместо друга.

— Крис⁉ — сеструху аж дрожь пробила.

А я ещё раз подумал, мол, ну как же убого звучит это «Крис». Неужели Шаховские-старшие, прежде чем дать своему чадушке имя не подумали о том, как это самое имя будут сокращать. Ну правда ведь! Для меня, — да и для всех жителей нашей необъятной, — Крис — это Кристина, но никак не Кристофер.

Ещё бы Светкой его назвали, ага. Или сразу Парашей, чтобы наверняка.

— Нет, — ответил я. — Но это было явно по его отмашке. Про тебя спрашивали.

— Ты не ранен⁉

Ну да, ну да, давайте все дружно пожалеем Костю. Пока мои сёстры потащили отмывать Ходорова в ванну, я отнёс на кухню пакет с выпивкой и вкратце рассказал Лёхе с батей что произошло.

Батя крякнул и помрачнел, а Лёха тут же покатился на помощь. Открыл морозилку, выругался насчёт того, что она совсем не морозит и взял мокрый пакет наполовину размороженной облепихой.

— Холодное приложить надо, — пояснил он и покатился дальше.

Ну а я пока что принялся составлять батарею пивных бутылок в холодильник.

— Эх, батя-батя, — вздохнул я. — У тебя никаких сюрпризов больше не припасено? Давай сразу всё выложим, а то я что-то подустал планы менять.

— Не понял, — нахмурился мой родитель и взялся открывать вино. — В каком смысле?

— Ну… не знаю даже, — я обратился к своим самым смелым фантазиям. — Не хочешь ни в чём признаться? Может быть ты тоже одарённый? Или наследный король соседнего мира? Или агент ЦРУ?

— Нет, нет и нет, — батя задумался. — Хотя-я-я-я…

— Так, — я напрягся.

— Учитывая мой не совсем легальный способ заработка, пенсия у меня будет тысячи три. И придётся вам старика-отца кормить, — батя улыбнулся. — Сюрприз!

— Ага, — мрачно кивнул я.

Ну… надеюсь, что так и есть. Надеюсь, я и впрямь получил все вводные относительно своей семьи.

Закончив разбирать пакет, я тоже двинулся в ванну. Костю к этому времени уже вымыли, высушили, и при помощи старого полотенца примотали к ушибу облепиху. Примотали, впрочем, кое-как. По шее Ходорова стекала тоненькая оранжевая струйка, но он не обращал на это никакого внимания.

Он и так сейчас был малость не в своей тарелке.

Слишком много внимания. Для Кости — явно с перебором. Из человека, который пять минут назад втаптывал Уркагана в асфальт, он вновь превратился в робкого закомплексованного подростка. Засмущался, раскраснелся, того и гляди заикаться начнёт.

— Кость, — сказал я. — Пойдём в комнате пошепчемся.

— Да-да, — а тот был и рад вырваться из-под гиперопеки моих сестёр.

— Лиз, тебя тоже касается.

Шиза пожала плечами, мол, ну касается и касается, пошли.

Сонька с Лёхой переглянулись и направились обратно на кухню, ну а мы втроём в большую комнату. Большой она ясен хрен не была. Метров пятнадцать, не больше, — в панельных многоэтажках из большого разве что разнообразие жильцов и их диагнозов, — ну а называлась так по той простой причине, что была больше другой.

А походила она на что-то среднее между казармой и складом. Вдоль стен три кровати — моя, батина и Лёхина. Под моей хранились коробки с обувью на грядущий сезон, под батиной свалка разного бытового хлама, а под Лёхиной зимние куртки и разборные гантели.

В одном углу чуть ли не до потолка высился склад с товаром на продажу; что-то в мешках, что-то в сумках, что-то в заводских упаковках, а самое ценное на дешёвом самодельном стеллаже. В другом углу напротив телевизора стоял старый диван; это была эдакая лаундж-зона.

С приставкой!

Да, в каком бы жёстком режиме экономии мы не жили, но на приставку мы с Лёхой сумели-таки наскрести.

Да, наверное, вместо неё надо было бы всё-таки взять комп. Он бы неплохо помог нам с Шизой в учёбе, особенно в старших классах, когда через день нужно было что-то распечатывать, но-о-о… если бы мы взяли комп по бюджету приставки, он бы не тянул игры.

Так что выбор был очевиден.

Так вот.