Порт-Артур (Том 2)

Погода совсем прояснилась, выглянуло солнце, ярко осветив все вокруг, и только многострадальное укрепление номер три все еще было окутано дымом от пожара. Но жизнь в нем била ключом. Стрелки раздобыли гармошку и под аккомпанемент взрывов лихо отплясывали в потерне. Звонарев с улыбкой прислушивался к этому, строча в своем углу длиннейшее донесение о вчерашних и сегодняшних штурмах. Сидевший рядом Гнедых называл ему фамилии особенно отличившихся солдат, скромно умалчивая о своей персоне.

Покончив с донесением, прапорщик прилег на нары. Голова продолжала мучительно болеть, поташнивало, глаза слипались от усталости. Он задремал.

Разбужен он был громким возгласом солдат: "Здравия желаем вашему превосходительству!"

Не успел Звонарев подняться, как из-за занавески показался Кондратенко в сопровождении Рашевского.

- Так это вы и являетесь комендантом укрепления! - воскликнул генерал. Я все ломаю себе голову, кто так успешно руководит его обороной. Оно со всех сторон охвачено огнем и дымом. Кажется, вот-вот его возьмут, а вместо этого японцы бегут от него во все стороны.

- Моя роль свелась к отдаче двух-трех приказаний. Солдаты сами отбивали штурмы, выкуривали японцев и вообще проявляли массу инициативы.

- Ваша скромность мне известна, Сергей Владимирович. Одна молодая особа решительно требовала, чтобы я разрешил ей побывать здесь, - улыбнулся Кондратенко. - Я только тем ее и успокоил, что обещал доставить к ней вас лично в целости и сохранности.

Звонарев хотел было улыбнуться, но у него так закружилась голова, что он едва устоял на ногах.

- Что с вами, вы нездоровы? - успел подхватить его Рашевский.

- Вчера меня слегка контузило, - тихо проговорил прапорщик.

- Их благородие более двух часов лежали без сознания, а как японец полез на штурму, вышли с помощью двух стрелков и всем командовали, - доложил Гнедых.

Кондратенко с чувством пожал руку Звонареву, Рашевский последовал его примеру.

- Я хотел просить ваше превосходительство оставить меня здесь и дальше.

- О нет, на это я не согласен. Вы нужны и в других местах. Теперь прошу показать нам укрепление, - попросил Кондратенко.

Прапорщик повел генерала через потерну в капонир. Кондратенко то и дело останавливался, расспрашивая солдат. Многих он знал в лицо и по фамилии.

- Откуда вы их знаете, ваше превосходительство? - удивился Звонарев.

- Шметилловских-то стрелков? Они у меня одни во всей дивизии, других таких героев нет. Когда в штабе крепости узнали о смерти Игнатия Брониславовича, то решили, что часы укрепления сочтены. Смирнов уже спешно разрабатывал тысяча сто первый вариант отражения, японской атаки. Я же был настолько уверен в шметилловцах, что рискнул отправиться сюда только вдвоем с Сергеем Александровичем, не дожидаясь подхода резервных частей, говорил Кондратенко, неторопливо двигаясь по потерне.

У места гибели Шметилло генерал снял фуражку и перекрестился.

- Мир его праху. Жил и умер честным солдатом.

В капонире Звонарев указал на крайне плохое качество бетона, который оказался мягче, чем окружающая скалистая почва.

- Была бы моя воля, я посадил бы сюда Бармина и заставил ожидать, пока японцы не взорвут капонир снаружи, - заметил Кондратенко. - Как вы предполагаете укрепить капонир? - справился он у Рашевского.

- Никак. Этот дефект сейчас устранить не можем.

- Тогда капонир надо оставить, забив его бутовым камнем на цементной кладке Пробив свод, японцы окажутся перед необходимостью разрушить стену до основания, чтобы проникнуть в ров. Потерну тоже придется заложить в ее передней части. Ров же будем фланкировать из горжи, возведя там брустверы из мешков, и установим мелкие скорострельные морские пушки и многоствольные митральезы, - продолжал генерал. - Прошу вас, Сергей Владимирович, немедленно произвести забивку всего капонира до самого верха. Надо, чтобы к завтрашнему утру это было выполнено.

- Слушаюсь, ваше превосходительство, - вытянулся Звонарев Затем генерал обошел все брустверы, понаблюдал в бинокль за японскими работами и хотел уйти. Но в этот момент неподалеку упала и разорвалась небольшая японская бомбочка. Звонарев со стоном схватился за голову и медленно опустился на землю Кондратенко бросился к нему. Прапорщик был бледен и долго не подавал признаков жизни, - Что с ним случилось? - взволнованно спросил генерал. - Пустяковый взрыв - и такая реакция на него?

- Должно быть, их благородие опять ударило воздухом в голову, - сказал подбежавший Гнедых и с помощью стрелков снес прапорщика в казарму.

- До подхода резервов я приму на себя командование укреплением, а вас, Сергей Александрович, попрошу заняться забивкой капонира, - решил Кондратенко.

Прошло больше часа, пока подошли вновь назначенные на укрепление роты. С ними прибыл и новый комендант, штабс-капитан Ржевский. Когда Кондратенко уходил с укрепления, фельдфебель подошел к нему.

- Мы уже месяц находимся здесь без смены, ваше превосходительство, обовшивели все и от грязи заросли коростой. Дозвольте хоть в баньке помыться.

- Ладно, даю вам неделю отдыха, а затем верну па позиции.