Порт-Артур (Том 2)

- Заредутная батарея, - определил Шметилло. - Молодцами работают. Сколько раз японцы пытались ее сбить, да все неудачно. Вот что значит хорошо применить орудия к местности!

Офицеры прошли в казарму и застали там генеральную приборку. Вынесли раненых, и дежурные с дневальными усердно мели, скребли и чистили полы, прибирали на нарах. В потерне при свечах солдаты ужинали. Тут же рядом возвышались пирамиды бомбочек вперемешку с патронами и снарядами.

Звонарев справился у Шметилло, где находится пороховой погреб.

- При постройке инженеры про него забыли, а когда спохватились, было уже поздно. Так и складываем бомбочки где придется, - ответил Шметилло.

- Но ведь это опасно. Может произойти взрыв от случайных попаданий осколков или даже просто от толчков.

- На этом укреплении больше погибло солдат от взрывов своих же бомбочек, чем от японских снарядов. А бетон какой в капонире? Глины больше, чем цемента. Я бы этих мерзавцев Лилье и Бармина за такую постройку повесил без суда, разволновался Шметилло.

Звонарев вышел с капитаном на внутренний дворик форта. Справа беспрерывно вспыхивали зарницы выстрелов и доносился гул канонады. Снаряды с воем неслись в сторону Артура. Близко мигали огоньки ружейных выстрелов, и пули с легким свистом летели над головой. Расположенные вдоль бруствера шметилловские пулеметы, составленные из десятка соединенных вместе ружей, изредка отвечали залпом. Красиво извиваясь, к небу взлетали ракеты и рассыпались целой гирляндой ярких звездочек. При свете ракет из темноты на несколько мгновений выступали сопки, темные линии брустверов японских траншей, группы деревьев и черные точки двигающихся людей, и затем все опять исчезало во мгле.

У бруствера, не спуская глаз с врага, стояли часовые, готовые ежеминутно поднять тревогу. Шметилло с Звонаревым прошли вдоль всего внутреннего дворика. Около каждого солдата капитан останавливался и обменивался с ним несколькими словами.

- Золотой народ мои сибиряки! Сколько времени уже я с ними живу и все же не успел еще их вполне оценить. Молчаливы, грубоваты с виду, но смекалисты и очень инициативны. Все время придумывают разные новые каверзы японцам. Вчера выпустили на веревке одну из захваченных японских собачонок с трещоткой. Что тут поднялось - уму непостижимо! Сначала страшная ружейная стрельба, за ней артиллерийская, полетели градом бомбочки. Собачонку давно уже спрятали, а те все продолжают бить из орудий.

Офицеры вернулись в потерну. Солдаты кончали ужинать. Вставая из-за стола, они истово крестились.

- Гнедых! - окликнул Шметилло рослого старшего унтер-офицера. - Какую пакость на сегодня придумали японцу?

- Думаем змея запустить с гранатами, - улыбнулся солдат, отдавая честь капитану.

- Но только после приборки казарм и отъезда кухни и водовоза, чтобы не было напрасных потерь.

- Не извольте беспокоиться, Игнатий Брониславович, все будет в аккурате.

Человек десять стрелков возились с большими бумажными змеями, привязывая к хвостам их небольшие бомбочки с короткими запальными шнурами.

Когда все было готово, солдаты вышли в ров. В сторону японцев дул сильный ветер. Один за другим поджигались шнуры бомбочек, и змеи взлетали вверх. В темноте едва были заметны светящиеся точки горящих шнуров. Сверху с брустверов "наводили" их куда надо, голосом командуя, травить ли еще веревку или держать ее неподвижно, если змей оказывался в нужном месте. В небе на мгновение вспыхивал огонек, и бомбочка летела вниз, падая в расположение японцев, а змей, козырнув, стремительно взмывал вверх. Стрелки быстро подтягивали его за веревку и снова "заряжали" этих своеобразных бомбардировщиков. Японцы в полной растерянности палили в воздух, безуспешно стремясь сбить невидимого врага, и в отместку стали забрасывать ров ручными гранатами. Стрелки с веселым смехом поспешили укрыться в казармах.

- Сейчас пустим еще гадючку, - предупредил Гнедых Звонарева.

Японцы несколько успокоились.

Два стрелка выползли на бруствер с небольшими ракетами в руках. К ракетам был прикреплен белый бенгальский огонь. При взлете ракеты он загорался и освещал местность. Ракета пускалась низко над землей, "ползла гадюкой", как говорили - стрелки, и, пролетев около сорока-пятидесяти шагов, падала. С бруствера укрепления следили за "гадами" и тотчас же обстреливали залпами из шметилловских пулеметов обнаруженные цели.

Не успела потухнуть последняя ракета, как обозленные японцы перевели луч прожектора на укрепление и обстреляли его сосредоточенным огнем нескольких батарей. Стрелки, за исключением часовых у пулеметов и наводчиков у противоштурмовых пушек, спрятались в центральной потерне.

- Здорово мы сегодня раздразнили японцев, - совсем по-детски смеялся Шметилло, стоя у входа в потерну. - Будут теперь с полчаса молотить по нас, пока сердце отойдет.

- Чего доброго, еще кинется в атаку, - заметил стрелковый прапорщик, стоявший несколько поодаль.

- Мои артиллеристы не прозевают, пошпарят в упор картечью, - усмехнулся Есаулов.