Порт-Артур – Токио

Был когда-то у Вадима один хороший приятель. Из той, невозвратно далекой уже, прошло-будущей жизни. Обитал он на одиннадцатом этаже в башне их институтской общаги и принадлежал к небольшой, но существовавшей всегда плеяде вечных студентов, которые академками и прочими правдами-неправдами продлевали свое существование в стенах вуза на несколько лет в сравнении с прочими недорослями-студиозиусами. Будущие карьерные минусы из-за отсутствия реального трудового стажа «по специальности» для многих из них, уже фактически взрослых дядей, давно нашедших себе в столице стабильные источники дохода, безусловно перевешивались в их понимании некими разнообразными плюсами от пребывания в перенасыщенной юными восторженно-романтичными студентками среде.

Звали его Сосо, или Иосиф. И прибыл он на учебу в Златоглавую из замечательного грузинского городка Гори. Кроме великолепных продуктов местного домашнего виноделия город этот был замечателен еще и тем, что кроме сотоварища Вадика по факультету дал миру еще одного знаменитого сына. Сосо родился в доме, стоявшем всего через пару дворов от того, где на сто с лишним лет раньше увидел свет его тезка по фамилии Джугашвили. И в честь кого, естественно, был назван и он сам.

Будучи человеком от природы общительным, по-грузински хлебосольным, Сосо не чурался общества своих младших сокурсников. На таких вот посиделках за картишками Вадик впервые познакомился со всеми достоинствами домашней семидесятиградусной чачи, она хранилась в здоровенных десятилитровых бутылях, бережно упакованных в аккуратные, по их форме сделанные корзины. А также вкусил неповторимых ароматов домашних вин прямо из бурдюков: на родину Сосо летал часто и возвращался всегда с изрядным багажом.

В столице Иосиф устроился неплохо. Перепробовав много работ и ни на одной из них подолгу не задерживаясь, денежку он имел, тем не менее, всегда, и вполне приличную. Но вот играть на деньги, это он не любил принципиально, ссылаясь на некий богатый жизненный опыт. Поэтому расписывали пулю обычно на анекдоты или житейские байки на общую потеху. Так Вадик и услышал одну занимательную историю из жизни вечного студента, к случаю вспомнившуюся ему сегодня…

Была зима. Снежная и довольно холодная даже по меркам средней полосы России. Горячий южный человек Сосо в ту пору подрабатывал ночным сторожем. В зоопарке. Зарплату там платили достойную, режимом особо не жали, да и крепкий хозяйственник градоначальник ко всяким зверюшкам вообще, а к зоосадовским в частности благоволил.

Обходя заведение, Сосо опорожнил наполовину заветную фляжку любимого коньяка «Греми» и начал подумывать, где бы устроиться покемарить, поскольку в сторожке, как на грех, его коллега решил уединиться с кем-то из запорхнувших на огонек и тепло электрокотла представительниц прекрасного пола – сегодня была его очередь. Оставшиеся варианты не сильно нравились. У кошек – воняет. У обезьян – шумно, что днем, что ночью. В любимом аквариуме – профилактика, как бы не побить там колбы-склянки всякие и прочие стекла… Так нелегкая занесла Сосо в серпентарий. К змеям. Ну а что? Тепло, тихо. Диванчик даже есть, кожаный, надежный, середины прошлого века…

Одним словом, устроился он там вполне сносно. Допил под чурчхелу вторую половину живительного напитка, свет везде притушил, только лампочки подсветки в вольерах горят, да и залег на боковую.

Сколько ему удалось поспать – история умалчивает. Но той ночью вдруг приснилась Сосо старушенция из заслуженных зоопарковских ветеранов с ее невинным рассказом о пропавшем без вести пару лет назад здоровенном щитоморднике. И испарилась сия гадючина как раз из дальнего вольера в этом зале…

Проснулся наш бедняга в холодном поту, окруженный со всех сторон шипящими эфами, гюрзами, гремучниками, кобрами и прочими смертельно ядовитыми гадами. Причем накативший страх был такой силы, что буквально парализовал его: ни рукой пошевелить, ни голову повернуть. А шипение-то и вправду доносилось со всех сторон нешуточное. Кто знает, что в эту ночь побеспокоило зубастых чешуйчатых, может быть, раскатистый храп незадачливого сторожа? Но как сам Сосо признался, такого ужаса он не испытывал никогда в жизни, не сразу и поняв, что подползающие к нему змеи – всего лишь плод его богатого воображения во сне. «До инфаркта или инсульта мнэ, наверна, минута-две оставалась…»

Сегодня, поймав на себе эти взгляды царских дядьев, Вадик внезапно по-настоящему осознал, что мог почувствовать тогда бедолага Сосо…

* * *

Едва лишь за последним из депутатов закрылись двери на лестницу, Николай, быстрым шагом пройдя через всю залу прямо к Вадиму, совершенно неожиданно для подавляющего большинства окружающих, за исключением разве что Дурново и Ширинкина, заявил:

– Ну что же, Михаил Лаврентьевич, я готов. Отец Иоанн только что прибыл. Просите же господина Лейкова включать все: мы начинаем, как и договорились.

После чего, подозвав к себе Фредерикса с Гессе, направился в Кавалерский зал.