Порожденная грехом. Часть 2

Взяв ключи и чемодан, я направился к воротам. Царапанье позади заставило меня обернуться, готового отразить нападение.

К моему удивлению, два ротвейлера шли за мной, нерешительно виляя хвостами.

Я почесал голову.

— Что мне с вами делать?

Я не знал номера телефона Гроула, иначе я бы позвонил ему, чтобы он забрал их. Если бы я оставил их здесь, следующий человек, пришедший за деньгами, скорее всего, пристрелил бы их. Не говоря уже о том, что большая собака, кобель, нуждалась в лечении пореза и окровавленных лап.

Мой взгляд блуждал по свалке, пока не упал на большой Форд Коди с кузовом. С болью я положил Кавасаки на грузовик, а чемодан спрятал в багажном отделении авто. Как только я отошел от двери, сначала самка ротвейлера, а затем самец запрыгнули внутрь и устроились поудобнее на пассажирском сиденье.

Но прежде чем высадить собак, мне предстояло посетить еще одно место. Это встреча, которой я страшился.

Я обдумывал, что сказать, пока ехал к дому матери, чтобы объяснить произошедшее, почему я убил Эрла, но сколько бы я ни ломал голову над словами, они звучали пусто и не будут иметь смысла для мамы. Большая часть того, что произошло, не имела смысла и для меня.

Она вышла с ружьем, когда я подъехал, очевидно, беспокоясь о непрошеных гостях. Заметив меня, она не опустила оружие. Ее светлые волосы были накручены на бигуди, она была одета в плюшевый розовый халат, губы накрашены в тон. По крайней мере, одна вещь никогда не менялась.

Я вышел из машины, подняв руки над головой с кривой улыбкой.

— Это я, мам.

Мать кивнула, ее глаза сузились. Видимо, я был одним из непрошеных гостей, которых она хотела запугать своим ружьем.

— Что ты здесь делаешь?

Подозрение в ее голосе заставило меня задуматься, не знает ли она о том, как я убил Эрла, но об этом никак не могло стать известно. Никто не знал, кроме Витиелло, и я сомневался, что они расскажут кому-нибудь, кого знает моя мать. Витиелло сказал, что в любом случае не допустит, чтобы об этом стало известно. И что бы я ни думал о Витиелло, одно я знал точно — он абсолютно контролировал своих людей.

— Ты собираешься выстрелить в меня, мам?

Я подошел ближе, подняв руки над головой.

Она опустила оружие на несколько сантиметров, но все еще целилась мне в грудь.

— Что с тобой стряслось? — спросила она, разглядывая мою голую, порезанную с синяками верхнюю часть тела.

— Всякое, — ответил я, не готовый разглашать больше информации, когда она направляла на меня оружие.

Она кивнула в сторону грузовика.

— Разве это не машина Коди?

— Да. Но она ему больше не понадобится.

Мать кивнула и горько улыбнулась.

— Он мертв?

— Да.

Я медленно опустил руки.

Мама настороженно смотрела на меня, но не стреляла. Я не сомневался, что она может выстрелить в кого-нибудь, если ее спровоцировать.

— Я забрал его собак со свалки.

— Не только собак, я уверена, — тихо произнесла она. — Он держал там тайник с деньгами. Ты же знаешь, как он не мог держать рот на замке, когда был пьян.

— У него длинный язык. — я одарил ее язвительной улыбкой. — Ты опустишь оружие?

Мама покачала головой.

— Не сейчас. Ходят слухи, что ты теперь работаешь на итальянцев.

— Я ни на кого не работаю, мам. Ты знаешь, как ужасно я выполняю приказы.

Она указала на грузовик.

— Ты должен был пристрелить собак. Разве тебе не хватает проблем?

Я не был уверен, как много она знает, но, учитывая ее нежелание опустить оружие, слишком много.

— Эрл мертв.

Она торжественно кивнула.

— Я знаю. Он и несколько человек попали в плен к итальянцам. Никто не выживет после этого.

— Верно.

Я не был уверен, ожидал ли я слёз или хотя бы большей печали со стороны матери из-за смерти Эрла, но учитывая, что он постоянно изменял ей и почти не бывал дома, я не должен удивляться.

— Поговаривают, что ты тоже там был.

Я вздохнул, поднимаясь по ступенькам на крыльцо, пока не оказался прямо перед мамой с дулом, почти касающимся моей груди.

— Что еще ты слышала?

— Что ты предатель. Грей сказал мне, что ты выдал их местонахождение.

Мое облегчение от подтверждения того, что Грей действительно ушел живым, чуть не сбило меня с ног.

— Я…

Я не успел договорить, как ладонь матери в ударе коснулась моей щеки.

— Если бы с Греем что-то случилось в тот день, я бы никогда тебя не простила.

— Знаю, поэтому я и позаботился о том, чтобы он смог спасти свою жалкую задницу.

— Он рассказал мне.

— Где он сейчас?

— Я не знаю. Он уехал вчера. Только занес немного денег и сказал, чтобы я не волновалась за него и что он заставит меня гордиться им.

— Дерьмо. Что, черт возьми, это значит?

Мама искала мои глаза.

— Почему ты в живых, Мэддокс, если не работаешь с итальянцами? Они тебя не убили. Грей сообщил, что ты сделал девушку Витиелло своей женщиной.

Моей женщиной.

Мне понравилось, как это звучит.

— Она много для меня значит.

— Более чем, если она стоит того, чтобы стать предателем. Ты жил ради клуба. Неужели одной девушки достаточно, чтобы ты забыл, что произошло с твоим отцом?

— Я не забыл, но мне надоело жить прошлым. Марселла заставляет меня думать о будущем.

— О каком будущем? Чем ты хочешь заниматься без клуба? Ты не знаешь другой жизни.