Порог

Я думаю, это просто записки зрителя. Попытка выразить опыт медитации, в которую я время от времени погружаюсь, где предметом сосредоточения неизбежно становится мой брат, как он есть, а мир  — это его картины. Здесь я пребываю в постоянном диалоге с ним, диалоге, который начался с первых моментов моего сознания, когда каждое произнесенное им слово было для меня открытием. И может быть, потому, подражая Платону, вкладывавшему свои слова в уста Сократа, я пытаюсь на этих страницах не столько выразить Юрины мысли, сколько решить здесь (в его системе) поставленные post scriptum вопросы. О долге художника, о его национальности и космополитизме, о его месте в общем художественном процессе, о значении картины в жизни зрителя, искусства в общественной жизни  — брат, считая себя лицом заинтересованным, избегал формулировать эти вопросы. Он решал их по велению сердца и уже потом с простодушием ребенка подводил под свое решение теоретическую базу. Иногда это была хорошая мина при плохой игре, но кому в этом случае, кроме него самого, было плохо, и кто сказал, что художник должен быть безгрешен? Юра мог и имел право впадать в заблуждения, совершать ошибки и настаивать на них, каждый раз доказывая свою правоту в замкнутых логических построениях, но и они были замкнуты, как его картина, картина, где есть то, чего не может быть. Художник  — художник во всем. Я люблю тебя, Художник.

Опубликовано в журнале:

«Звезда» 2005, № 11