Порочный отчим

Смываю кровь с костяшек, промакиваю волосы и тело полотенцем, набрасываю его на бедра, собираяюсь выйти из душевой, как вдруг в лопатки мне утыкается что-то твердое и холодное. 

Внутри просыпаются животные инстинкты и ярость хищника. Ноздри трепещут, а содранные до ран кулаки сжимаются в стальные кувалды, когда я улавливаю вкус опасности на языке и присутствие чужака.

Не одного. Их несколько.

Кто-то стоит за моей спиной и держит меня на мушке.

— Лучше убери, — рычу, скалясь и закипая от разгорающейся ярости. 

— Лучше пасть свою закрой. Ты один, а нас трое.

Усмехаюсь. 

— Насмешили. 

— У нас пушки. Даже не думай кулаки в ход пускать. Одно движение, я вышибу тебе мозги. 

Звучит угрожающий щелчок. 

Утырок щелкает предохранителем, доказывая мне серьёзность своих слов.

Узнаю ушмырка по голосу. Это Корней. Брат Матвея. То есть того самого Цербера. 

— Большой босс спрашивает, когда ты долг вернешь.

— Я работаю над этим. 

— Херово работаешь! Два месяца прошло и нихуя. Цербер зол.

— Еще раз повторяю! Это не моя вина, но я пытаюсь всё исправить и ищу бабки.

— Момент, Медведь, гляди-ка сюда. 

Передо мной появляется рука в наколках, а в ней сжимается телефон. На экране воспроизводится видео. Я присматриваюсь и не могу ничего понять. Похоже, словно дом горит. Это пожар... Он стремительно разгорается, пожирая небольшой домик с красной крышей. 

У меня холодеет на сердце. 

— Круто полыхает, да?

Я готов выхватить телефон и разбить его о рожу подонка. 

Но не имею права. Они держат меня за яйца. Они мной управляют. И это нереально бесит! Ощущение беспомощности. Ощущение того, что я проиграл. А ведь я к этому не привык… проигрывать. 

— Хата твоя так сияет…— сукин сын надменно смеется, — приветик от Цербера. Если через месяц бабло не вернешь… Смотри дальше!

И вижу, как камера меняет ракурс. Слышу заливистый лай, вижу Грома. Он рычит, лает, бросается на человека в темной одежде, защищаясь, а тот поднимает руку вперёд и направляет на моего пса пистолет.

— Нет! Не смей! 

Я делаю неосознанный маневр и хватаю суку за горло.

— Не трогай пса! Я верну все, слышишь! Верну!

— Руку убрал, — шипит Корней, задыхаясь. 

Я могу чуть сильней надавить и сломаю ему шейные позвонки, но меня тормозит лишь то осознание, что сейчас по его приказу убьют моего друга. 

Отступаю на шаг назад. Меня трясет. Лихорадит как во время опасного гриппа. Вены на теле вздуваются, а ноздри трепещут как у быка.

Суки! 

Вот ведь гниды проклятые!

Мой дом…

У меня больше нет дома.

В это сложно поверить. 

Осталась только тачка, гараж и любимый пёс.

Все, нахуй, я бомж.

Корнет прячет телефон в карман кожаной куртки, потом растирает покрасневшее горло, глядя на меня как на всемирное зло.

— На всякий случай кину тебе еще раз фото бриллианта на мыло. Нам нужен точь-в-точь такой же, или бабки. У тебя месяц, — хрипит осипшим голосом, поворачивается ко мне спиной и покидает душевую, пока другие два урода держат меня на мушке.

Они уходят, я падаю спиной на стену, сползаю вниз, хватаясь за голову.

Хоть бы пес не пострадал...

Это все, что я думаю в настоящий момент. 

Собаку мне жаль даже больше, чем дом.

Вздыхаю.

Провожу руками по влажным волосам и начинаю усердно напрягать мозг в поисках того, как вылезти из дерьма целым и невредимым за столь короткий срок.

Дело дрянь.

Я в еще большей заднице, чем был до этого.

Что теперь делать?

* * *

Хорошая новость — моё песель в порядке. Нашел его, спрятавшегося в кустах. Когда Гром меня увидел, бросился на руки и, поскуливая, начал вылизывать моё лицо, поджав уши.

— Дружище, как же я рад, что ты жив.

Стиснув в объятиях пса, я перевёл взгляд на то, что когда-то было моим домом. То, что я построил с нуля собственными руками, вместе с братом. Мы полжизни здесь оставили. Каждую деталь собственными руками лепили. От него остался лишь пепел и воспоминания в моей убитой горем голове. Придётся жить в гараже или просить помощи у друзей. Но с друзьями проблема, я люблю одиночество. Я волк одиночка, этим всё сказано. 

Какие у меня есть варианты, чтобы спасти свой зад? 

Драки… само собой. Но этого мало! 

За месяц не управлюсь, не наскребу такую внушительную сумму.

А подыхать не хочу. 

Я сажусь на байк и колесю по городу. Рев мотора и ветер, хлестающий по щекам, отрезвляет. Как вдруг, прямо на дорогу выскакивает новенькая иномарка. Благо, реакция у меня хорошая и я успеваю дать по тормозам. 

— Ты че! — ору на водителя, слетая с байка.

Мчусь как Гризли, увидевший добычу, но резко торможу, когда вижу в окне тачки испуганную мордашку синеглазой тёлки. 

Я уже хотел наорать на блондинистую стерву, но потом заметил, что у тачки пробито колесо. 

— Простите, п-простите, ради бога, я чуть вас не сбила! У меня что-то там… с тормозами, — выкрикнула она из открытого окна, боясь выйти на улицу.

Её мой внешний вид, несомненно, напугал. Не зря же мне кличку “Медведь” дали. Не только из-за своих габаритов и рожи, а также из-за вспыльчивого, очень сложного характера. 

“В голове тормозит”, — хотелось добавить, как вдруг мой взгляд зацепился на подвеску, сияющую ярче самой яркой звезды галактики.

Не может быть!