Порочный отчим

Правда, его длинные волосы собраны на затылке в пучок, а на ногах красуются белые кроссовки. Стиль не классика, но смотрится прикольно — модно.

Не знаю, что и сказать. Рот захлопываю, шокированная его внешним видом. Как он только свои ручищи мускулистые в рубашку запихнул? 

Белая ткань так сексуально облегает мускулы, что я забываю собственное имя и начинаю чувствовать сладостную негу в нижней части живота. В этой рубашке он кажется ещё более совершенным и горячим. Я бы сейчас плюнула на всё и всё бы ему простила, улетев в пропасть греха уже в третий раз подряд, если бы не... Букет, который он сжимает в руках со сбитыми, после боя, костяшками.

Какие красивые цветочки... Сказочные.

Мне таких никто и никогда не дарил.

А эти?

Они предназначаются не мне. 

Моей маме.

Гавнюк!

— Пока.

С яростью захлопываю дверь прямо перед его носом.

Отряхнув ладони друг о друга, гордо вздёрнув подбородок, я шагаю по коридору, усмехаясь.

Меня тормозит грозный голос мамы. 

— Рита, я огорчена! Ты что творишь?

Замираю.

Нахмурившись, мама глядит на меня из проёма кухни.

— Эм-м-м…

Она всё видела. К сожалению. 

Я хотела сказать, что там был просто курьер, который ошибся домом — у нас это частое явление в частном секторе, но она меня спалила.

— К себе иди, живо! — тычет пальцем в сторону лестницы. — Потом будем разбираться. Рита, ты вообще как, нормальная? Почему ты себя так ведёшь?

— Просто он меня бесит, он тебя обманывает.

— Начинается! Меня достала твоя ревность.

— А меня розовые очки на твоих глазах достали.

Скандал набирает обороты.

Мама больше не улыбается, как три часа назад, её лицо кривится от злости. Ничего не ответив, она практически бегом летит к двери и открывает её уже сама, пуская на порог всемирное зло.

— Русланчик прости ее, она… я думаю она просто не может принять нового мужчину из-за отца, который так жестоко с нами поступил. Моей детке нужно время.

Елейным тоном встречает своего хахаля, заводя его в дом.

— Да я все понимаю. Простите, я могу уйти.

— Нет, нет! Сейчас я все улажу. Проходи, присаживайся. Боги, какая красота! Поставлю их в воду.

Выглянув из-за угла, я с тяжестью на сердце наблюдаю за тем, как она прижимает к груди тот самый восхитительный букет. А Руслан, тем временем, улыбается, глядя на мою мать.

Она поднимается на носочки, пытается дотянуться до лица Руслана, рост которого нереально огромен. Он почти упирается макушкой в потолок. Детине приходится наклониться. 

На весь коридор звучит смачный «чмок».

Мама… только что поцеловала мужчину в небритую щёку, оставив на коже красный след от помады.

Бам!

Моё сердце с силой ударилось о рёбра, а в глазах потемнело.

Всё.

Это как удар.

Мощный, адски болезненный. 

Кулаком в лицо.

Глаза защипало.

Как будто сейчас по щекам слезы польются.

Через пару секунд телячьих нежностей, меня заметили — они одновременно обернулись. Нахмурившись, мама сделала несколько шагов ко мне навстречу. 

— Значит так, или ты переодеваешься и спускаешься вниз или… уходи из дома. Два варианта!

Что?

Мне не послышалось?

Такого тона, такой жёсткой речи я от неё не ожидала.

Еле-еле подавив слёзы, я тоже начинаю двигаться в их сторону. 

Подхожу к вешалке. Сорвав с крючка кофту, набрасываю её на себя, огибая здоровенное, тучное тело будущего папочки, который не сводит с меня хитрых глаз:

— Замечательно! Я выбираю… Уйти из дома.

Дёрнув входную дверь, выскакиваю на улицу, убегая в темноту. 

Глава 14

— Алло, Маш, можно я у тебя переночую? — с тоской плачусь подруге в динамик телефона и бреду по пустынной ночной улице куда глаза глядят. 

— Ритунь, что случилось? У тебя такой грустный голос.

— Они достали меня, не могу с ними находиться… — честно признаюсь, шмыгая носом.

— Ты что там, плачешь? Во дела! — с сочувствием произносит подруга. — Ну конечно, приезжай.

— Фух, даже не знаю, что мне делать.

— Не раскисай, я жду тебя. Что-нибудь придумаем. Можешь мне сегодня в жилетку поплакаться.

— Спасибо, ты настоящий друг. Я буду через двадцать минут.

Отключаюсь.

Капец, только сейчас поняла, что забыла кошелёк дома. Да я вообще ничего с собой не взяла, кроме кофты и телефона. Так сильно разозлилась, что про самое главное забыла. Про деньги и вещи на первое время.

Придется завтра вернуться, но глаза бы мои их не видели. 

Я уныло вздыхаю и плетусь по темной улице, обнимая себя руками.

Дрожу.

Становится холодно.

Я выскочила на улицу в одном простеньком домашнем платье, только кофту сверху набросила. В тот миг я вообще ни о чем не думала. Злость на мать швырнула меня в глубокий аффект.

Бреду по улице и в голове прокручиваю её горькие слова, адресованные единственной дочери:

“Или ты переодеваешься и спускаешься вниз или… уходи из дома”.

Она моя мама, которая вырастила меня и воспитала. Мы с ней двадцать с хвостиком лет вместе. А тут… из-за мужика такое выкрикнуть в лицо, которого она несколько недель знает. Совсем умом тронулась!

Шмяк.

— Ай!

Я спотыкаюсь, зацепившись носком тапка за бордюр, и падаю на асфальт, счесав коленку. 

Телефон вылетает из рук, разбиваясь на запчасти.

Супер! 

Просто улёт!

Феерическое завершение вечера.