Порядок в танковых войсках

— Да, мне комбат поручил провести с вами политическую беседу на тему пролетарского интернационализма, — начал Терехов, не совсем понимавший, что конкретно он должен поведать бойцу. — Понимаете ли, товарищ боец, в своей ненависти к врагу мы должны руководствоваться пролетарским интернационализмом. Вы понимаете, что это означает?

— А що це может означать? Це значит, що нужно бить фашистских жидов... Спасать Россию... Так, товарищ капитан?

— Товарищ боец, пролетарский интернационализм учит нас, что для спасения России нужно бить всех подряд. И жидов, и не жидов, и фашистов, и антифашистов! Теперь понятно?!

— Так точно, товарищ капитан! Бей всех подряд, спасай Россию! — с энтузиазмом ответил Ничипуренко и, широко улыбнувшись, добавил: — Так даже проще, нэ надо разбирать, хто из фашистов жид, а хто нэт!

— Это хорошо, что вам понятна сущность пролетарского интернационализма, товарищ боец! — оптимистично завершил политическую беседу капитан Терехов, надеясь, что проведенная беседа удовлетворит и комбата, и батальонного комиссара. — Ступайте к своему танку, товарищ боец. Сегодня нам предстоит постоять за нашу советскую Родину, за нашу милую Россию!

— Есть, товарищ капитан! — ответил Ничипуренко и, развернувшись, зашагал меж деревьями.

Иван тоже направился к своему танку, который уже ревел неподалеку еще не прогревшимся двигателем. Утренние лучи восходящего солнца весело играли в зеленой листве родных русских березок. Начинался новый день. Для кого-то он мог стать последним. Но никто из русских танкистов не боялся смерти, зная, что если он погибнет, то его жизнь продолжится в памяти народа. В этих самых русских березках. Каждый знал, что он жив, пока жив Русский Народ.

30 июня 1941 года. Поле в четырех километрах от деревни Ольховка.

Взгляд из люка PZ-IVF2.

На рассвете Йозефа фон Блицмана разбудил грохот канонады. Началась артиллерийская подготовка перед наступлением. Танкисты, ежась от утренней прохлады, лезли по скользкой от утренней росы броне к люкам своих машин. Один за другим заводились танковые двигатели. В пять двадцать Йозеф по радио получил команду начать выдвижение. Его рота, состоявшая из четырех взводов, следовала взводными колоннами. Впереди параллельно шли два взвода недавно поступивших с завода Pz-IIIL. За ними взвод Pz-IVF. А позади двигался взвод экспериментальных Pz-IVF2. Гауптштурмфюрер фон Блицман стоял, высунувшись по пояс из люка, держа в руках цейсовский бинокль. Время от времени он подносил его к глазам, чтобы осмотреть окрестности.

Где-то далеко впереди, в стороне русских позиций в предрассветной дымке грохотали разрывы снарядов. В поле были видны пехотные и танковые части Вермахта, двигающиеся вперед, перестраиваясь из ротных колонн во взводные. За частями Вермахта шли танковые и панцергренадерские части СС. Впереди всех, подгоняемые немецкими автоматчиками, трусливо бежали цепью предатели из карательного батальона РОА. Записываясь на службу к оккупантам, они не предполагали, что придется идти в бой. Но теперь было уже поздно. И хотя они озирались по сторонам, ища возможность сбежать, но кругом были ряды серо-зеленых немецких мундиров и стволы автоматов. А где-то впереди русские окопы.

Вскоре ответный огонь открыла и русская артиллерия. Стрельба была явно не прицельной, а заградительной, не наносившей особо большого ущерба наступавшим. Но это дало возможность немецкой звукометрической разведке засечь расположение батарей противника, и тогда в дело вступили тяжелые 173-мм пушки К-18, которые до этого молчали. В то же время русским из-за плохого развития звукометрической службы сложнее было вести контрбатарейную борьбу. После того, как загрохотали выстрелы пушек К-18, интенсивность огня русской артиллерии заметно снизилась. Батареи или были подавлены, или начали срочно менять позиции.

Зато по мере приближения немецких войск к переднему краю оборонявшихся в дело включились русские полковые и батальонные пушки и минометы. Кое-где по цепям РОА ударили пулеметы. Некоторые из предателей, понимая, что служба врагам еще не гарантирует им сохранение жизни, попытались бежать или залечь. Но и тех, и других безжалостно отстреливали продвигавшиеся за ними немецкие части. Сами немцы с увеличением плотности огня противника предпочитали передвигаться перебежками. Теперь уже, выйдя на рубеж атаки, немецкие войска полностью развернулись в цепи.

Первой по-прежнему шла сильно поредевшая цепь солдат РОА, за ними в сотне метров шли танки Pz-26(r)B и Pz-38(t), в сопровождении немецкой пехоты. Еще дальше шли эсэсовские танки Pz-IIIJ, Pz-IIIL, Pz-IVE и Pz-IVF дивизии «Тотенкопф», сопровождаемые пехотой на бронетранспортерах. Четвертой, самой последней цепью двигался взвод танков Pz-IVF2 под командованием гауптш-турмфюрера фон Блицмана. Остальные три взвода его роты шли впереди в общей эсэсовской цепи.