Порядок в танковых войсках

Иван пожалел, что в тридцатьчетверке не было «ворошиловского» пулемета в корме башни. Да и на старых танках при модернизации эти пулеметы тоже убирали. Рано или поздно немцы что-нибудь придумают. Самое простое — обольют машину бензином и подожгут. А могут просто положить толовые шашки на люки и взорвать, ведь у них наверняка есть какие-то саперы, а у саперов должна быть взрывчатка. Или взорвут люки ручными гранатами. А если кинуть гранату в них? Но как это сделать? Открыть люк и получить в качестве «здрасте» пулю или гранату? Ведь там не один ганс сидит.

— Максимально опустить ствол пушки! Осколочный! Стрелять по моей команде на счет «три», — сказал Иван, нагибаясь за гранатой Ф-1. — Водителю приготовиться сразу после разрыва снаряда приоткрыть люк, чтобы стрелок кинул гранату. После броска люк закрыть. Гранату кидаете влево от танка. Приготовились... Раз... два... три!

Грохнул выстрел. Вряд ли звук выстрела доставил удовольствие сидевшим набашне. Их должно было хоть слегка оглушить. Вдобавок совсем рядом грохнул разрыв осколочно-фугасного снаряда. Тут же приоткрылся люк механика-водителя, и из него вылетела граната.

— Ахтунг! Гренаде! — послышался снаружи чей-то крик.

Сразу после этого Иван и заряжающий одновременно приоткрыли свои люки и кинули еще по гранате, но в правую сторону, куда спрыгнули сидевшие на башне немцы. Сначала громыхнул взрыв слева, а затем через пару секунд двойной справа. Осколки гранат забарабанили по броне. Снаружи послышались крики раненых. Осколками и взрывной волной сбросило то, чем были закрыты смотровые приборы танка.

Механик-водитель нажал на педаль газа, застопорив поврежденную гусеницу, и машину закрутило на месте. Стрелок начал палить вокруг из курсового пулемета. Иван глянул в перископ. Эсэсовцы разбегались и залегали в лесу. Но сколько так можно продержаться? Это уже агония от отчаяния. Что делать дальше? Взорвать танк вместе с собой? Придется. Иван подкидывал в руке увесистую ребристую тушку еще одной гранаты Ф-1. По корме что-то стукнуло, раздался взрыв и двигатель заглох. В танке отчетливо запахло паленым. Значит, кто-то бросил гранату на крышу моторно-трансмиссионного отделения. Или даже связку гранат.

Теперь все, конец. Но где-то вдалеке послышалось, как ухнул выстрел танковой пушки. За ним еще один. Затрещали длинные очереди башенных пулеметов, короткие очереди винтовок АВС-36. Значит, помощь уже идет. Значит, на подходе Т-28 и пехота. Все же экипаж смог продержаться до подхода своих. В перископ было видно, как бегут немцы. Как они спешат, бросив технику, переправиться по остаткам мостов, падая при этом в воду.

— Шнель! Шнель! Фоер! — послышался крик рядом с танком.

А за ним какой-то металлический стук и бульканье. Неужели все же решили напоследок сжечь танк?! И действительно, вскоре в танке запахло бензином. Грохот выстрелов приближался. Только бы наши успели.

— Командир, горим! — закричал механик-водитель, хватая свой карабин.

Действительно, боевое отделение начало быстро наполняться удушливым дымом. Машину необходимо было срочно покидать. Иван также взял в руки карабин, и его примеру последовали стрелок, заряжающий и наводчик. Но, подумав, Иван взял еще и гранату.

— Кидаем гранаты и идем сразу за их разрывами! — скомандовал он. — Раз... два... три!

В открытые люки одновременно вылетели гранаты, а сами танкисты тут же отпрянули. Весь танк, облитый снаружи бензином, пылал. Через открытые люки в боевое отделение сразу ворвался жар и языки пламени. Бойцы зажмурились и, обжигая руки о раскаленную броню, выскочили из танка. Вокруг свистели пули. В глубине леса за деревьями уже были видны силуэты Т-28. Экипаж залег за кочками, чтобы не попасть под свистевшие вокруг пули. У танкистов распухли обожженные руки, а заряжающий умудрился еще и разбить колено, упав с башни. Но все были живы, а танк полыхал, вздымая ввысь языки пламени.

11 января 1928 года. Москва, курсы высшего командного состава «Выстрел».

Воспоминания о минувшем.

Силы Белых таяли, лавина Красной армии неумолимо накатывалась с севера. А белые генералы и атаманы по-прежнему продолжали выяснять между собой отношения. И в своей борьбе они делали ставку на подковерные интриги, а не на успехи в войне против красных. Генералу Слащову, который смог разбить армию атамана Махно, а затем навести порядок в Крыму и отбить наступление Красных, было не до интриг. Да и просто они были ему противны. Слащов воевал — и воевал очень успешно. Но его крайне независимая позиция, подкрепленная полководческим талантом и блестящими победами, совсем не устраивала стоявшего над ним Врангеля. Отношения с Врангелем все больше и больше осложнялись, пока, наконец, тот не отстранил Слащова от командования войсками.