Пора убивать

Около полуночи Уилли снял ботинки и вытянулся на кушетке. Расстегнув ремень, положил на пол револьвер. Он уже засыпал, когда до его слуха донесся жуткий вопль. Это был звенящий от ужаса, пронзительный крик ребенка, которого подвергли какой-то пытке. Подхватив свой револьвер, Уилли бросился в спальню. Тони сидела на постели лицом к стене, стрясаемая криком и дрожью. Она увидела их в окне – они поджидали ее! Гвен прижала ее к себе. У спинки кровати стояли мальчики, беспомощно глядя на сестру. Карл Ли-младший приблизился к окну, но никого там не увидел. За прошедшие пять недель подобное случалось не впервые, и братья уже поняли, что сделать они могут немного.

Гвен успокаивала Тони, нежно опустив ее головку на подушку:

– Все в порядке, малышка, с тобой мамочка и дядя Уилли. Никому до тебя не добраться, моя девочка. Все хорошо.

Тони захотела, чтобы дядя Уилли уселся с револьвером пол окном, а мальчики легли спать на полу вокруг ее кровати. Они беспрекословно подчинились. В тишине раздалось несколько жалобных стонов девочки. Потом стихли и они.

Уилли сидел на полу под окном, пока все наконец не заснули. Тогда он перенес мальчиков по одному в их постели, а сам вновь уселся под окном – ждать рассвета.

* * *

Джейк встретился с Эткавэйджем в пятницу у Клода, чтобы пообедать. Они заказали ребрышки и шинкованную капусту. Зал набили битком, как обычно, и впервые за четыре недели в нем не было чужих, посторонних лиц. Завсегдатаи болтали и сплетничали, как в добрые старые времена. Клод был в отличной форме: напыщенный и многословный, он поторапливал своих робких и послушных клиентов, проклиная их на чем свет стоит. Он был одним из тех немногих, чья ругань и проклятия не унижают человека, а доставляют ему радость.

Эткавэйдж присутствовал на последнем слушании и в случае крайней необходимости выступил бы со свидетельскими показаниями. Но, зная о том, что банк был бы этим весьма недоволен, Джейк и не хотел вторично обращаться к другу за помощью. Всем банкирам изначально присущ какой-то инстинктивный страх перед судейскими, так что Джейк даже восхитился тем, что Эткавэйдж нашел в себе силы победить эту паранойю и прийти на слушание. Этим самым он вошел в историю как первый в округе Форд банкир, явившийся в суд – на заседание суда! – не по повестке, а сам. Джейк прямо-таки гордился своим другом.

Промчавшийся мимо них Клод на ходу свирепо бросил, что в их распоряжении ровно десять минут, так что нужно не трепать языками, а есть, есть! Покончив с последним ребрышком, Джейк вытер салфеткой рот.

– Послушай-ка, Стэн, возвращаясь к займам, мне нужны пять тысяч на девяносто дней, под мою ответственность.

– Возвращаясь? А кто же про них говорил?

– Ты начал что-то про банки...

– А мне показалось, мы клеймили позором Бакли. Я наслаждался этим!

– Тебе не стоило бы превращаться в критикана, Стэн. Приобрести эту привычку весьма нетрудно, а вот избавиться от нее почти невозможно. Она обкрадывает твою душу.

– Какой ужас! Простишь ли ты меня когда-нибудь?

– Так как насчет займа?

– О, договорились. Но зачем он тебе?

– А это имеет какое-то значение?

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

– Слушай, Стэн, единственное, о чем тебе стоит беспокоиться, – это смогу ли я вернуть деньги через девяносто дней или нет.

– Хорошо. Ты сможешь вернуть деньги через девяносто дней?

– Отличный вопрос, Стэн! Да, смогу.

Эткавэйдж улыбнулся:

– Хейли выжал из тебя все соки, а?

Джейк улыбнулся в ответ.

– Да, – признался он. – Трудно собраться с мыслями о чем-то другом. До суда еще чуть больше трех недель, и мне не хотелось бы в это время заниматься посторонними вещами.

– Сколько ты на этом деле заработаешь?

– Девятьсот минус десять тысяч долларов.

– Девятьсот!

– Да, ведь он не смог заложить землю, ты помнишь?

– Недорого же ты берешь.

– Конечно, если бы ты дал Карлу Ли денег под землю, мне не пришлось бы сейчас говорить с тобой о займе.

– Я все же предпочел бы ссудить именно тебе.

– Отлично. Когда я смогу получить чек?

– Да ты, похоже, в отчаянии?

– Просто знаю, сколько времени требуется вашим комиссиям по займам, аудиторам, вице-президентам, такому-то и такому-то, и в конце концов где-нибудь через месяц вице-президент этакий поставит свою подпись на нужном документе, если кассир скажет ему, что в кассе есть наличность, а дома у самого вице-президента нет разлада с женой. Уж я-то знаю методы вашей работы.

Эткавэйдж бросил взгляд на часы:

– В три часа дня тебя устроит?

– Да.

– Под твою ответственность?

Джейк вытер губы и перегнулся через стол. Голос его звучал абсолютно спокойно:

– Мой дом заложен и перезаложен, и у тебя закладная на мой автомобиль, если помнишь. Я могу выписать тебе закладную только на свою единственную дочь, но, если ты вздумаешь лишить меня права выкупа, я убью тебя. Какая ответственность, какие гарантии тебе еще нужны?

– Извини меня за этот вопрос.

– Когда я получу чек?

– В три часа.

Появившийся откуда-то Клод вновь наполнил их стаканы чаем.

– Еще пять минут, – громогласно объявил он.

– Восемь, – требовательно сказал Джейк.