Пора убивать

– Как по-вашему, может ли мистер Хейли рассчитывать на справедливый и беспристрастный суд в округе Форд?

– Нет, сэр. Из тридцати тысяч жителей округа вы не разыщете и троих, кто не знал бы, что им думать по этому вопросу. В глубине души большинство уже вынесли ему свой приговор. Подобрать непредвзятое жюри будет в высшей степени трудно.

– Благодарю вас, мистер Боннер. Других вопросов у меня нет, ваша честь.

Бакли провел рукой по волосам, как бы желая убедиться, что прическа в полном порядке. Затем он с важным видом направился к барьеру.

– Мистер Боннер, – галантно поклонился он, – вы тоже уже вынесли свой приговор Карлу Ли Хейли?

– Еще бы, черт побери!

– Следите, пожалуйста, за своим языком, – напомнил ему Нуз.

– И каков же он будет?

– Позвольте мне объяснить это так, мистер Бакли. Простите мне неторопливость и взвешенность моей речи: я говорю так специально, чтобы даже вам не составило труда понять меня. Будь я шерифом, я не стал бы его арестовывать. Будь я членом большого жюри, не вынес бы ему обвинительного заключения. Будь я судьей, не стал бы его допрашивать. Будь я окружным прокурором, не настаивал бы на его наказании. Будь я в составе жюри присяжных, проголосовал бы за то, чтобы вручить ему ключи от города, а на стене его дома повесить памятный знак, а самого его отправил бы к семье. И – мистер Бакли! – если бы мою дочь изнасиловали, я молил бы Бога, чтобы у меня хватило мужества сделать то же, что сделал он.

– Я вас понял. Значит, по-вашему, люди должны носить с собой оружие и улаживать споры только с его помощью?

– По-моему, дети должны иметь право не быть изнасилованными, а родители – право защищать своих детей. По-моему, маленькие девочки – это особые создания, и если бы мою привязали к дереву, а затем поочередно насиловали два накачавшихся наркотиками подонка, я уверен, что рехнулся бы от этого. По-моему, каждый порядочный отец должен иметь конституционное право наказать извращенца, который посмел коснуться его ребенка. А когда вы заявляете, что не стали бы убивать выродка, изнасиловавшего вашу дочь, то вы представляетесь мне трусливым лжецом.

– Мистер Боннер, прошу вас! – произнес Нуз.

Хотя Бакли это стоило немалых усилий, но он сдержался.

– Судя по всему, это дело вас глубоко затронуло, не так ли?

– Вы удивительно догадливы.

– И вам хотелось бы, чтобы его оправдали, так?

– Я был бы готов за это даже заплатить, будь у меня деньги.

– И вы считаете, что в другом округе его шансы на оправдательный вердикт будут выше, да?

– Я считаю, его должно судить жюри присяжных, которые не знали бы всех деталей дела вплоть до начала процесса.

– И вы бы лично его оправдали?

– Я уже говорил это.

– Вы, без всяких сомнений, беседовали и с другими людьми, готовыми оправдать его?

– Я беседовал со многими.

– В округе Форд есть такие, кто признал бы его виновным?

– Естественно. Таких полно. Ведь он же негр, не так ли?

– Из всех ваших разговоров с жителями округа не удалось ли вам уяснить для себя, кого же больше – тех или других?

– В общем-то нет.

Бакли заглянул в блокнот, пометил в нем что-то.

– Мистер Боннер, скажите, Джейк Брайгенс – ваш близкий друг?

Гарри Рекс улыбнулся и повел глазами в сторону Нуза.

– Я юрист, мистер Бакли, друзей у меня немного, и почти все они довольно далеко отсюда. Но Джейк Брайгенс – один из них. Да, сэр.

– И это он попросил вас прийти сюда и дать показания?

– Нет. Просто несколько минут назад я проходил через этот зал и присел в кресло отдохнуть. Я даже и не подозревал, что у вас тут сегодня какое-то слушание.

Бакли швырнул свой блокнот на стол и сел. К Гарри больше вопросов не было.

– Вызывайте вашего следующего свидетеля, – приказал Нуз.

– Преподобный Олли Эйджи, – объявил Джейк.

Святого отца провели из комнаты для свидетелей на положенное место. Накануне Джейк пришел к нему в храм с целым списком вопросов. Он хотел, чтобы священник выступил со свидетельскими показаниями. Разговора об адвокатах ассоциации больше не было.

Преподобный Эйджи оказался отличным свидетелем. Его глубокому бархатному голосу не требовался никакой микрофон – он и так был прекрасно слышен всему залу. Да, детали изнасилования и последовавшего за ним убийства ему известны. Семья обвиняемого – его прихожане. Они знакомы уже долгие годы, стали почти родными друг другу, поэтому ему, Олли Эйджи, пришлось переживать с этой семьей постигшее ее горе. Да, он беседовал со множеством людей, и каждый из них считал мистера Хейли либо виновным, либо героем. Вместе с двадцатью двумя другими священниками – членами церковного совета – он обсуждал происшедшее с Карлом Ли Хейли. Сейчас он с уверенностью может сказать, что в округе Форд не осталось никого, кто бы не выступил в сердце своем судьей. По его мнению, справедливый суд в их округе просто невозможен.

У Бакли был только один вопрос:

– Скажите, преподобный отец, хоть один чернокожий из тех, с кем вы беседовали, хотя бы один человек сказал вам, что голосовал бы за осуждение Карла Ли Хейли?

– Нет, сэр, таких не было.

Святого отца отпустили с миром. Он уселся в зале между двумя своими коллегами – членами совета.