Пора убивать

– Да, есть один психиатр из Уитфилда. Он потратит на обвиняемого пару часов, а затем прикатит в суд и покажет под присягой, что Хейли – самый здравомыслящий человек из всех, когда-либо обращавшихся к психиатру. Он добавит, будто ему в жизни еще не доводилось видеть психически ненормального обвиняемого. Для него сумасшедших вообще не существует. Каждый из живущих просто обречен на полное душевное здоровье. И сам Уитфилд битком набит абсолютно нормальными людьми, правда, пока речь не заходит о правительственных субсидиях лечебнице – вот тогда-то они там все лишаются рассудка. Да его просто выгонят с работы, вздумай он показать, что обвиняемый невменяем. Вот каков твой соперник.

– И жюри поверит мне автоматически?

– Ты должен действовать так, будто никогда раньше ни в чем подобном не принимал участия.

– Дважды – не забывай! Первый был насильником, второй – убийцей. И оба – в полном сознании, вне зависимости от того, что я там говорил. И оба сейчас находятся там, где находятся.

Люсьен сделал еще один большой глоток и теперь рассматривал на свет плескавшуюся в стакане светло-коричневую жидкость с кубиками льда.

– Ты сказал, что поможешь мне. Видит Бог, ты мне действительно задолжал. Сколько я устроил тебе разводов?

– Три. И я все три раза вынужден был прилюдно полоскать свое грязное белье.

– Сам виноват. Развод такое дело: либо ты уступаешь, либо все твои привычки детально обсуждаются открытым слушанием.

– Так оно и было, я помню.

– А скольких клиентов, вернее, пациентов, я направил к тебе за все эти годы?

– Не так уж и много для того, чтобы я мог расплатиться с алиментами.

– А помнишь тот случай нарушения врачебной этики, когда курс лечения, который ты назначил одной леди, заключался в еженедельном катании вместе с тобой по медицинской кушетке? Твоя больная тогда еще отказалась от защиты, и тебе пришлось звонить своему другу Люсьену, который уладил все за какие-то гроши и не допустил дело до суда.

– Свидетелей никаких не было.

– Кроме самой леди. А папки в суде, полные заявлений твоих бывших жен, требовавших развода по причине постоянных измен мужа?

– Доказать они ничего не могли.

– Им не дали возможности. Нам обоим, помнишь, пришлось ради этого постараться.

– Хорошо, довольно, довольно. Я же сказал, что помогу. Я должен буду представлять какие-нибудь собственные документы, регалии?

– Ты что, вояка, что ли?

– Нет. Просто когда начинаю думать о судебном присутствии, я нервничаю.

– Твой престиж и так достаточно высок. Тебя и раньше квалифицировали в качестве свидетеля-эксперта. Не переживай.

– А как насчет этого? – Он выразительно приподнял свой стакан с виски.

– Ну, конечно, тебе не стоит пить так много, – ханжеским голосом ответил Люсьен.

Едва не выронив стакан. Басс зашелся хохотом. Вывалившись из кресла, он скатился к самому краю крыльца, хватаясь руками за живот и содрогаясь от смеха.

– Ты напился, – заметил Люсьен и отправился за новой бутылкой.

* * *

Когда примерно часом позже на дорожке, которая вела к дому, показался Джейк, Люсьен медленно раскачивался в своем массивном кресле. Доктор спал в таком же кресле, стоявшем в дальнем углу крыльца. Его босые ноги, простертые за невысокие перильца, скрывались от нескромных взоров густым кустарником; окаймлявшим крыльцо. Поднявшись по ступенькам, Джейк легонько коснулся плеча задремавшего Люсьена.

– Джейк, мальчик мой, как дела? – сонным голосом проблеял тот.

– Отлично, Люсьен. А вы здесь неплохо устроились. – Джейк бросил взгляд на пустые бутылки и на одну, в которой еще чуть-чуть оставалось.

– Я хотел познакомить тебя с этим человеком. – Люсьен сделал попытку сесть прямо.

– Кто это?

– Наш психиатр. Доктор У. Т. Басс, из Джексона. Мой старый друг. Он поможет вам с Хейли.

– Хороший специалист?

– Лучший. Нам приходилось работать вместе по ряду дел.

Джейк сделал несколько шагов по направлению к Бассу и замер. Их психиатр, в расстегнутой донизу рубашке и с раскрытым ртом, исторгал низкий, какой-то булькающий храп. У ноздрей доктора У.Т. Басса кружил овод размером с небольшую ласточку, испуганно шарахавшийся к спинке кресла при каждом мощном выдохе. Вместе с храпом по крыльцу разносился и перегар, повисавший в воздухе невидимым туманом.

– Это он – врач? – поинтересовался Джейк, усаживаясь рядом с Люсьеном.

– Психиатр, – с гордостью подтвердил Люсьен.

– И он помог тебе управиться с этим? – Джейк кивнул на бутылки.

– Это я помог ему. Он пьет как рыба. Но в суде будет абсолютно трезв.

– Звучит обнадеживающе.

– Он тебе понравится. И берет недорого. Он у меня в долгу. Обойдется просто даром.

– Я уже почти влюблен в него.

Лицо Люсьена было примерно таким же красным, как и белки его глаз.

– Хочешь выпить?

– Нет. Сейчас всего половина четвертого.

– Да ну! А какой сегодня день?

– Среда, двенадцатое июня. И давно вы с ним так пьете?

– Уже лет тридцать. – Люсьен захохотал, зазвенел льдом в стакане.

– Я имею в виду сегодня.

– С завтрака. Да какое это имеет значение?

– Он работает?

– Нет, ушел на пенсию.

– По собственному желанию?

– Ты хочешь спросить, не поперли ли его, так сказать, как меня?

– Да, так сказать.