Пора предательства

— Ты, верно, Бруна. Бруна Широкоплечий. Бруна Предатель, Бруна Преданный. Душа твоя смердит предательством.

Дьюранд поморщился. Он слышал это имя из уст слепых мудрецов, Зеленых Дам, чудовищ и сумасшедших жрецов. Бруно из древних времен, предававший сам — и ставший жертвой предательства.

Чудовище демонстративно понюхало воздух, а потом склонилось ближе — теперь это был уже не исполин, а всего лишь черный теленок, растянувшийся на человечьей кости.

— И я чую, чую человека, что обратится против тебя.

Дьюранд заморгал.

— Ага, боишься, — обрадовался Изгнанный. — Какой участи ты заслужил, предатель? Я вижу час — и руку, что нанесет удар. Он известен тебе. Тот, кто повергнет тебя — он уже разил тебя прежде. Да-да, ты знаешь его — того, кто предает предателей.

Чудище издевательски засмеялось; по уродливой, полубычьей-получеловечьей морде расползлись глубокие морщины.

— Предательство горько — но таков вкус нынешних дней. И скоро ты хлебнешь его вволю.

Рука Дьюранда сжалась на рукояти древнего меча.

— Следующему, кто посмеет сюда заплыть, так не повезет. А ты… когда королевство падет, приходи ко мне снова, и я окажу тебе должный прием.

С этими словами чудище хлестнуло Дьюранда водяной струей по лицу и черной молнией кануло под воду.

* * *

Когда шершавые тростники начали задевать колени, Дьюранд поднял голову. Ноги коснулись песчаного дна. Продираясь сквозь еще державшие тростник наледи, он выбрался на берег и, дрожа, упал на песок.

Темные силуэты перевернутых лодок означали, что он выплыл близ какой-то из прибрежных деревень. Несмотря на всю срочность своей миссии, Дьюранд на миг прикрыл глаза. После долгого плавания по ледяной воде мышцы стали дряблыми, точно кишки в животе. А потом вокруг заполыхал свет.

Его обступили солдаты в цветах гиретских родов.

— Клянусь Силами Небесными… — произнес кто-то.

Небесное Око пронзило бледнеющий горизонт. Копья света ударили в туманные коридоры сознания Дьюранда. Он поморщился.

Солдаты — передовой дозор гиретского войска — упали на колени, касаясь лбами земли, точно приняли самого Дьюранда за одну из Небесных Сил.

— Что с вами?

Какой-то седой здоровяк решительно шагал в их сторону. Должно быть, капитан. Дав солдатам по внушительному пинку, здоровяк повернулся к юноше.

— Не очень-то удачливый шпион из тебя вышел, дружок. Давай вставай.

Дьюранд приподнялся на руках.

— Ну-ка, что ты затеял? — Седой капитан опустился на колени, пристально глядя Дьюранду в лицо. В руке он сжимал старый меч.

— Я от г-герцога, — кое-как выговорил Дьюранд.

Капитан сощурил зеленые глаза и мечом приподнял подбородок Дьюранда.

— Ничуть не сомневаюсь. Хотелось бы только знать — от какого?

Дьюранд медленно потянулся к Мечу Правосудия.

— Полегче, — предостерег капитан, но Дьюранд не стал обнажать клинок. В прищуренные глаза капитана сверкнули драгоценные камни, давным-давно вделанные древним мастером в перекрестье меча, прямо под изображением бычьей морды.

Капитан поморщился — не то от усталости, не то от раздражения.

— Чертовски рано. Их светлости не любят, чтобы их будили.

— Н-н-нет времени.

23. ИЗБАВЛЕНИЕ АККОНЕЛЯ

Пока дозорные разносили весть о появлении Дьюранда, сам он шагал за ворчливым капитаном через лабиринт стылых теней, растяжек и выгребных ям к сине-золотому павильону: яркому и полосатому, точно детская игрушка, шатру барона Сванскиндауна. С Дьюранда ручьем текла вода. Он думал о разоренных улицах Акконеля и днях, проведенных в удушливом дыму.

— Эй, парень, — пророкотал капитан. — Они скоро выйдут.

С этими словами он развернулся и зашагал прочь.

Паж стоял, во все глаза пялясь на Дьюранда, с которого все так же текло.

— Я из Акконеля.

— Ты Дьюранд из Коля, — проговорил паж.

Решив, что кто-то сообщил мальчику его имя, Дьюранд кивнул.

Паж глядел ему в глаза — почти дерзко.

— Ты сын барона. Тот, что уехал в прошлом году после Ночи Странника.

На вид мальчишке было лет десять. Темные, неровно остриженные волосы. Сюрко цветов барона.

— Ты сражался с герцогом Радомором в Тернгире, — продолжал паж. — И его Паладином. Ты был с сэром Конзаром на реке Гласс и в Гесперанде.

Только крайняя усталость помешала Дьюранду выказать удивление. Глядя на мальчика, он ждал, пока его окоченевшие, туго ворочающиеся мозги найдут хоть какое-то объяснение. Потом серьезно-торжественное выражение лица пажа наконец напомнило: «Коль. Сын священника».

У Дьюранда до сих пор осталась крошечная вмятина на лбу — там, куда ударило его свинцовое прошение мальчика, когда он поднимался по лестнице из колодца после встречи со Странником. Тогда несносный малец держался так же загадочно.

— Говорят, герцог нарек тебя Быком.

Дьюранд засмеялся. Медленно закрыл и открыл глаза, собираясь с силами.

— Ты-то откуда тут взялся, во имя всего святого?

— Мой отец просил твоего отца. Я стану рыцарем. Барон послал меня служить пажом в замок барона Сванскиндауна.

Невероятно.

— Барон Хрок посвящает в рыцари безземельных?

— В моей тетке текла благородная кровь.

Должно быть, священник попал со своей просьбой в подходящий момент: не стоило злиться, что мальчику выпал шанс.