Пора меж волка и собаки

А пыльные шкафы, как назло продолжали дарить ученому находки. Вдруг, неожиданно, тоже хорошее слово «неожиданно», в руки ему попадается еще один документ той эпохи. Древнерусская повесть – «Про царя Ивана Васильевича и купца Харитона Белоулина». Ничего вам не напоминает? Ну, конечно же. Любой со школы вспомнит «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» великого нашего поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. Значит, знал Михаил Юрьевич старую повесть. Значит, не была она такой уж тайной в его время. Почему вдруг пропала она в пыли архивов? Да потому что не так все в ней, как по науке положено. И царь не казнил тысячами, а миловал сотнями, и имя у купца какое-то татарское, а он новгородец и…вообще все не так. Даже время казни, год 1574, никак не вяжется с тем, что все знают. Какие такие опричники? Их ведь нет уже более двух лет.

Стряхнул с себя оцепенение ученый и вывалил эти новые знания на стол высокому начальству. На этом сказке конец, а кто слушал молодец. Высокое начальство донесло куда следует, и пошел историк собственным трудом на стройках социализма исправлять свою троцкистско-зиновьевскую сущность и непонимание исторического материализма и ведущей роли партии в исторической науке.

Слава Богу, мы в это время уже не живем. Однако как трудно бывает, и сейчас сдвинуть с места старую парадигму.

Однако все равно находятся люди готовые двинуться вглубь пыльных шкафов и найти там те рукописи, которые не горят. Они ведь как русские богатыри. Рукописи те. В огне не горят, в воде не тонут. Да и люди те подвижники истории, то же, как богатыри. Идут за моря, за горы. Как часто говорят неучи, «За семь верст киселя хлебать». Но все равно идут, хотя и знают, что надо семь пар железных сапог стоптать пока их найдешь. Но можно, можно найти, главное искать!

Ярлыковая историография великая вещь. Она просто не пускает туда, куда рвется исследователь. Она сортирует, по одному ей известным признакам, все явления в прошлом по рубрикам. Она точно знает, что прогрессивно, что нет. Историографический кошмар, язык не поворачивается назвать его историческим, не признает просветления умов.

Слова, сказанные современником царя Алексея Михайловича, не только полностью, но в большей мере относятся и к нашему времени: «У нас государь царь благочестивый. Ереси никоторые не любит. И во всей его государьской земле ереси нет. У печати сидят, книги правят избранные люди и беспрестанно над тем делом следят. А над теми людьми надзирают по государеву указу…кому государь укажет». Потому экспедиции в глубины старых архивов и по сею пору, не безопасны. Бацилла непогрешимости и веры в вертящееся вокруг тебя Солнце живут в пыли среди толстых фолиантов в телячьей коже и пергаментов, свернутых в длинные свитки. Бациллы эти заражают быстро, и прививок от них нет. Вирус наукообразия любит пыльные шкафы со спрятанными там рукописями.

Наверное, поэтому подвиг Даниила Натановича Альшица, превозмогшего лихорадку, занесенную в него таким вирусом и не побоявшегося в то далекое и страшное время сказать пусть маленькую, но правду, цене вдвойне.

Современные исследователи сидят в тех же кабинетах что старые историки. Разумеется, интерьеры изменились. У более солидных ученых сделан евроремонт, на книжных полках много новых книг, на стенах другие портреты, снесены многие перегородки. Но капитальные стены те же, а из окна видна та же перспектива, которая открывалась глазам их прежних почтенных обитателей. И перспектива эта, если и не лесоповал, то уж и не академическая мантия, для любителей лазить по пыльным полкам давно не тронутых архивов.

«Наша историческая литература, – писал в начале прошлого века историк Михайловский, – представляет иногда удивительные курьезы. Солидные историки, отличающиеся в других случаях чрезвычайной осмотрительностью, в отношении Ивана Грозного делают решительные выводы, не только не справляясь с фактами, им самим хорошо известными, а…даже прямо вопреки им. Умные, богатые знанием и опытом люди вступают в открытое противоречие с самыми элементарными показаниями здравого смысла. Люди, привыкшие обращаться с историческими документами, отрицают то, что явственно прописано черными буквами по белому полю».

Поэтому надо воздать должное, таким подвижникам науки, как профессор Альшиц и многие, многие другие, те, что помогают нам убрать хлам домыслов с исторического поля, для того чтобы мы могли разложить на нем достоверные документы.