Попытка вторжения

Вой словно по затылку врезал, крики людей перекрыв. В очередной раз тщетно пытаясь обойти латника со спины, Укс кинул короткий взгляд на камни. Определенно, это ихняя обезьяна оглушительно надрывается. Неведомой породы, лохматая, коренастая, видимо, дрессированная. Ловко скачет между людей, взмахивает копьецом чуть покороче тичона. Нет, Пустоголовая теперь будет до конца жизни от хохота писаться: попали в засаду жуткую: мордосы непонятные, ладно, латник, остальные то ли городские, то ли из моряков ющевых-прибрежных, с ними минимум две писклявые девки, да еще хлопотливая обезьяна. Со смеха сдохнуть. Вон как ублёвый обезьян подпрыгивает…

Собственно, зверек уже не скакал. Замер на миг на вершине камня…

Взмаха Укс не разглядел, но под вздох что-то врезало с такой силой, что бывшего десятника согнуло вдвое. Колени оперлись о гальку, Укс тщетно пытался вздохнуть, но тут по затылку ударила рукоять меча и тьма рванулась в лицо…

…Латник шагнул к сетчатому свертку, Лоуд, уже высвободившая одну руку, с рычанием попыталась откатиться. Но тут на нее прямо с камня слетела высокая белокурая шмонда, ловко придавила коленом руку с ножом и метко двинула по пальцам молотком. Оборотень взвыла, выпустила оружие. Поганая блондинка откатилась, не забыв подцепить и подальше отшвырнуть своим молотком вражеский нож. Над Лоуд раскрылась новая сеть. Накинули, навалились со всех сторон, деловито переговариваясь, закатывали в плотные путы. Хрустела под носом галька, латник наступил на колени оборотнихе, заставляя выпрямить ноги. Скакал на камне коротконогий лохматый паршивец, в свалку не лез, лишь верещал азартно:

— Потуже! Просочится!

Гру доплыл до берега, когда хозяев уже надежно увязали. Укс лежал со стянутыми руками и ногами, вовсе бесчувственный, Лоуд еще выгибалась темным коконом — под многослойными сетями и не рассмотришь в каком именно облике Пустоголовую скрутили. Только хриплые ругательства из свертка и слышны.

Гру выполз на четвереньках на гальку, волна с шуршанием отступила назад. Перед мальчиком стояла невысокая темноволосая девушка. Гру глянул снизу вверх: в руках у девки зазубренная острога, глаза безжалостные. Ну, Логас-созидатель, все ж нежданно удумал — смерть прислал непримечательную, зато женского вида.

Гру сел на гальке, постарался, чтоб в утробе не ёкало — то проглоченное море обратно рвалось, но ведь за трусость примут. Волна омыла утешающей прохладой башмак, ушла обратно.

— Не бойся, — буркнула девка. — Ты нам не нужен, не тронем.

— Ну, — не удивился Гру. Оно ведь давно известно: некоторые никчемные людишки что Логосу-придурку, что иным шутникам с острогами, — всем без особой надобности.

— В Ливни не возвращайся и языком не болтай. По бережку пойдешь, ты парень плавучий, значит, жизнь не утопит, — девка снисходительно улыбнулась.

— Ну, — Гру стало обидно до полной невыносимости.

Наплевать ей, красивой, на сопляка полу-утопленника. Острогой ткнуть и то брезгует. И нож не забрала. Козявка ты. Грушеед, засохшая в волосатой ноздре Логоса-овцелюба.

Девка усмехнулась и пошла к своим. Там что-то бурно обсуждали, столпившись над коконом-Лоуд…

Сидеть в прибое было холодно. Звон в ушах прошел, в брюхе тоже поуспокоилось — обед из морской воды не такое уж непривычное дело. Гру заставил себя встать, снял жилет, осторожно выжимая — ношенная ткань особой крепостью не отличалась, — побрел к ближайшему камню. Шмякнул-разложил одежку на ноздреватой поверхности — может, просушится. Сел на гальку, стянул башмак, вылил воду…

— Эй, не спешишь, что ли, а малый? — гнусаво окликнула обезьяна, оказавшаяся не то чтобы уж совсем обезьяной.

— Ну, — не стал отрицать очевидное Гру.

Спешить действительно было некуда. Да и давал вроде бы обещание не оставлять хозяев. Давно это было, и по иному поводу, не клятва, а так… Но ведь нету у Гру никого, кроме Бескрылого и Пустоголовой.

На него смотрели все захватчики. Шестеро. Нет, тут при всей удаче не управишься. Да и что один нож против стольких клинков и копий?

— Этот говорливый им в пару, — покачала головой черноволосая. — Звереныш малолетний.

Гру подумал, что резать эту девку по-любому будет жалко. Да и «девкой» ее называть глупо. Из леди она. Наверное, незаконнорожденная. Сейчас не улыбается, но все равно красивая до ужаса. Капюшон откинут, темный блестящий локон изящно и небрежно на лоб падает, словно нарочно так и придумано. И хочется, чтобы еще разок улыбнулась. Прямо колдовство какое-то.

— Шагай отсюда, пока не передумали, — гаркнул муженек «заказчицы» — мордос у него сейчас был не таким уж глупым. Выходит, и этот лицедей?

— Тебе пинком воспомочь? — поинтересовалась высокая блондинка.

Гру глянул в ее миловидное лицо (экая голубоглазая) и пожал плечами.

— Не в понимании меня? — удивилась красавица.

— Ну, в понимании, — успокоил Гру. Разговаривала голубоглазая замысловато, но что уж тут такого непонятного-то?

— Так вали отсюда, — посоветовал уродливый коротышка, многозначительно вертя своим странным дротиком.