Попытка вторжения

— Так ты сама возмущалась: «что я буду как дура загорать, у нас дел столько». Теперь при деле, все нормально.

— Ирония твоя абсолютно неуместна. Ладно, пошли…

За кормой, в барке был спокойно. Боред Уайксс нагло дрых, оборотниха сонно пыталась вспомнить, что за рваная цепочка отыскалась при мешочной инвентаризации и чем она ценна? Вообще рехнулась маньячка со своими дурацкими сувенирами.

Тюремщики заглянули в собственную каюту — мальчики спали, — и вернулись к сейф-чулану. Часовой бодрствовал.

— Подследственный не буйствует? — осведомилась Аша.

— Нет. Но вроде стонать начал.

Под замком сидел драгоценный пленный хвостач. Второго пленного — лже-рыбака перевели в трюм. Предварительный допрос дал немного: слегка поштопавшись, вложник признался, что родом из поселка в двух днях пути от Глора, был захвачен хвостачами, под угрозами и посулами согласился стать провокатором. Фигурировали в его признаниях какие-то «красные милорды», но эти важные детали требовали профессионального разбирательства, а на «Козе» дипломированных контрразведчиков не имелось. Важнее было доставить пленников в Глор и сдать в надежные руки.

— Придется узнать как он там, — Аша глянула на мужа. Костя кивнул, намотал на кулак платок — чтобы там пленник не вздумал учинить, портить ему морду и кости никак нельзя. Аша приняла у часового лампу, моряк перехватил поудобнее свое копье и принялся отпирать дверь. Тюремщица-переводчица прикинула как будет удерживать лампу и отбиваться — на правую руку уже был намотан легкий плащ — кусаться хвостачу будет непросто.

Отбиваться не пришлось: руки пленника остались связанными, он лежал животом на старом пожертвованном боцманом тюфяке и стонал. Босые ноги вздрагивали, физиономия судорожно тыкалась в тюфяк, хвост омерзительно извивался под рваными штанами.

— Бормочет что-то, — с опаской прошептал часовой.

Аша улавливала обрывки мысли пленника. Собственно, там имелась одна мысль «больно-страшно». Действительно, мучился хвостач.

— Это еще что с ним? — с тревогой спросил Костя.

Аша ниже опустила фонарь: между лопаток пленника текла мутная струйка: кровь, сукровица, еще какая-то гадость.

— Это из царапины на шее. Воспалилась, что ли? Отойди подальше, — приказала Аша.

— Прямо щас, — хмыкнул муж.

— Отойди и принеси нашу аптечку.

Любимый супруг сквозь зубы выругался и выскользнул из карцера.

— Ты тоже отойди, — сказала Аша моряку. — Не похоже на заразу, но на всякий случай снаружи сторожи…

Костя вернулся мгновенно, раскрыл шкатулку. Аша начала перечислять:

— Перчатки, мазь безводную…

— Да понял я…

Аша натянула перчатки — дорогая штуковина, шили из тонких бараньих кишок, есть в Дубнике недурная мастерская… Костя обмазывал швы «санитарным герметиком». Рецепт Дока — надежность, проверенная годами. Теперь марлевая повязка… Костя повязал «намордник» и себе.

— Ты все ж не лезь, — пробубнила Аша сквозь марлю. — Ничего страшного, видимо, просто воспаление. Они ж грязные.

— Лучше б он сразу сдох. Навыменивали, дуплом его на древко, — заметил не склонный к безмерному милосердию супруг.

— Что уж теперь. Свети…

Ассистировать Доку в последние годы приходилось не так часто, штатной операционной сестрой и акушеркой Медвежьей больницы числилась Ито, у которой и образование-призвание, и все такое. Но медицинские навыки Аша терять не собиралась, тем более, по ветеринарной части практики хватало с избытком. Собственно, нам что люди, что свиньи, что хвостачи…

От прикосновений пленник панически зачистил:

— Сларагерва-агерва-герва-герва!

— Спокойненько, спокойненько, — прошептала Аша.

Никакая это не ссадина. Стоило приблизить фонарь и стереть тампоном розовую сукровицу, как стало понятно, что дело вовсе худо. У нижнего шейного позвонка пульсировало крошечное вспухшее отверстие, откуда и сочилась гадость…

— Ашечка, это что? — потрясенно прошептал муж.

— Разъем.

— Да спасут нас боги! Хвостач, что, весь изнутри металлический⁈ Как робот⁈

— Костя, да откуда мне знать? Сейчас попробуем понять.

…Блестел желтый металл среди живой плоти. Латунь? Бронза? Или вообще золото? Как это вообще может быть⁈ Явный, очевидный вход для штекера. Или это как-то иначе называется? Видят боги, это вообще не по нашей части…

Нет, роботом хвостач определенно не был: когда шевелился, под загорелой исцарапанной кожей напрягались мускулы. Ему явно было больно, бормоча сларагерву, попытался лечь на бок. Ребра раздувало неровное дыхание. Приоткрыл глаза, вновь зажмурился, заговорил, захлебываясь, путая языки и все срываясь на это проклятое заклинание…

Костя вздрогнул:

— Аш, он что из ваших⁈ Русских⁈

— Нет! Возможно, родственник, но не факт. Слушай, сейчас не до родословной. Нужно его обтереть, наложить тампон, попробовать забинтовать. В общем, тащи побольше воды, бутыль антисептика, простыню похуже — у боцмана должны быть. И объясни капитану ситуацию.

Костя исчез, пленник лежал, закрыв глаза, вздрагивал. Потом прошептал:

— Я завтра пасс йвей. Ох' курва ё долбанная маты. Энд ю також! Андерстенд? Помираю. Совсем помира., ох, холера ясна в жопу факинг ту, убивци. Повмираю…